Пригород

Первое сообщение в теме :


Множество мелких, но не потерявших свей привлекательности – домиков, ждут заезжих гостей… Заменяя таким образом необходимость в постройке гостиниц…

Подняв спотыкающегося тифлинга вверх по лестнице, маг притормозил, высматривая упомянутые хозяйкой покои. Шесть дверей, две из которых были белого цвета. Надо было бы узнать, что за остальными, но не с живым грузом в руках. Груз этот и так помотало за сегодня - регенерация там или что, видок у рогача был не очень. Даже без излишнего воздействия темной магии.
Затащив его в один из гостевых покоев, и кивнув в ответ на внезапное “Спасибо”, Кай скинул сумки в угол, а Хриса - на одну из односпальных кроватей, после чего осмотрелся. Атланта заинтересовал балкон.
“О, средство экстренного побега. И переход куда-то. Куда, интересно? Но прежде…”
Он развернулся, чтобы пояснить, что к чему, пока спутник не оклемался. Впрочем, разговор с полудемоном пришлось отложить - тот успешно вырубился и без порошка с чтением морали вместо колыбельной. На уловку это не походило, но все же далеко порошок Кай не стал убирать, привязав мешочек к поясу. Всяко полезная штука.
Руки опять свербели, и, захватив с собою парочку монет, Кай вышел на балкон на разведку.
Внизу обнаружился двор, куда они прибыли в начале, и вид на дорогу в город. Балкон вел в смежную спальню с большой кроватью, которая выглядела явно заманчивее односпальной в предыдущих покоях. Однако, оставлять Раана одного, пусть и спящего, казалось не самой разумной идеей. Также стоило уступить девушке лучшее ложе - потом таких удобств может и не перепасть, учитывая их маловнятное положение. Правда, вид ушастой наводил на мысли о том, что к подобным условиям она вообще не сильно привычна. Но насильно оставаться ее никто не станет заставлять, так что пусть сама решает, где ей удобнее ночевать. Присматривать за всеми проще было бы в одном помещении. Или с балкона, в крайнем случае - сон все равно с него сейчас сбило напрочь.
С другой стороны, нафея ему вообще вся эта опека сдалась? Кров есть, конфликт исчерпан, сам он ничего криминального не сделал. Если рогач хочет буянить и нападать на местных, нарываясь на стражу - то это его дело. С Ёш у них тоже никаких особых связей не было, да и от опасности ее уже не раз спасали за один вечер. Фей как был изначально сам по себе, так и мог оставаться. Денег у попутчиков все равно не было, так что отдавать долг было нечем.
“Кстати, о деньгах…”
Треньк! Еще монета хрустнула в руке, осыпавшись осколками на пол у кровати. Кай вздохнул облегченно и вышел из второй комнаты в коридор. Дальше в ряду была еще дверь, и, постучавшись для проформы, он потянул за ручку. Внутри оказалось темно и пусто, и вряд ли тут кто-то обитал. Возможно, это была запасная, или бывшая комната почившего хозяина.
Мужчина закрыл дверь и обернулся ко второму ряду. Одна из них оказалась будуаром. На второй обнаружилась упомянутая ранее Крус ручка с цветочной резьбой - значит, это были ее покои. Вероятно, оставшаяся комната принадлежала Дэльфине, но туда Кай заходить не стал. А вот комната ее племянницы оказалась незапертой. Стоило бы и ее детально проверить, но после того, как все заснут. Дабы избежать неловкостей.
Вернувшись в первую с двумя койками, блондин присел на одну из них, и задумчиво щелкнул очередную монету, выбросив половинки в угол.
Вообще, все складывалось достаточно неплохо. Вторая ночь в неведомом мире оказалась даже лучше предыдущей. Такими темпами следующую вероятно вообще провести в чьем-нибудь дворце. Ну или в канаве, тюрьме, рабской галере, на том свете... Гадать - гиблое дело. Более того, из их компании только он не рвался обратно в свой мир или шататься дальше по этому. Не то чтобы в Экроне у него появились какие-то веские причины задерживаться. Но в столь обособленном городе наверняка можно было укрыться и даже открыть свое дело при случае. Хоть бы и при том же городском маге. Учиться новому всегда хорошо. А Кай мог бы обучать других по мере надобности, коли найдутся способные к волшбе и со звонкой монетой в кармане. Чем не цель в жизни?
Конечно, путешествовать было бы более привычно, но сейчас это потеряло смысл. Маг никак не ожидал, что его возьмет и отрубит от родного мира напрочь. Раньше не было такого. Были миры, где телепатия не работала, но там у них была поддержка из Корпуса и четкое задание с уверенностью, что их подберут обратно. А здесь… Здесь он болтался сам по себе, как щепка в море.

____________
Испитие - 2/2
Эффект апатии на следующий ход у Христала, Ёш и Триля.

Проклятье - 4/10 (-5 с.м.)

Ему снился сон: Горное озеро пытало. Кто-то неосмотрительный пронес на его берег кузнечные угли. И тогда вода вскипела, распространив огонь по черной пленке, разлитой по поверхности воды –вышедшая на поверхность, вымытая грунтовыми водами земная жила.  Огонь не утихал, распространив свое марево вплоть до вершин гор Мечей, прокоптив их до основания. Это был странный, нелепый, сюрреалистичный пейзаж, где краски теряли свой цвет, размываясь серыми сгустками, а звуки, наоборот набирали силу, искажались, гремели орочьим горном. Но в этом сне не пейзаж имел значение. Ведь теперь Христал вспомнил о встрече. С кем-то очень важным. «Должно быть это женщина. Точно, это должна быть женщина. Откуда я это знаю? Хочу ли я этого?»- он был растерян. Здесь, на берегу пытающего озера, он практически не чувствовал огненного жара, хотя тонкая льняная рубаха пропиталась потом насквозь, а со лба в глаза стекали грязные, пропитанные осевшей на коже копотью капли. Они застилали взгляд и без того обманутый искаженным маревом. Наконец, после минут, часов, может быть и дней ожидания, он различил лодку. Суденышко грациозно двигалось сквозь огонь, точно любопытная водоплавающая птица. Черная птица. Не было весел или паруса. Судно словно летело, не касаясь огненной воды и тем не менее, прорезала в пламени тонкую черную полосу. Лодка приближалась, мучительно медленно. Чем яснее он старался разглядеть единственную фигуру на корме, тем более она ускользала от его сознания. Точно призрак. Призрачная женщина. Красивая ли? Старая, молодая? Ее темные волосы распущены или сплетены в тугую косу? Ему кажется, что это коса, обрамляющая острое лицо. Он не может различить черты ее лица, но явственно ощущает переполняющую его радость и панический страх. Он хочет убежать, как можно дальше от этого серого места, от пылающего черного озера, от лодки, от женщины, с которой он давно ждал встречи. Как можно дальше от своей матери, чье лицо он не помнит.
Короткий сон был тревожный, но тифлинг не метался во сне, неподвижно лежа в том же положении, в котором упал на кровать. Лишь единожды его дыхание сбилось. Издав глубокий вздох, словно вынырнувший из ледяной проруби и забывший как дышать человек, он вновь затих. Больше снов не было.

На улице похолодало. Глухая ночь полностью отвоевала свои права и пришедший в моря холодный ветер нагнал облака, суля пасмурное утро. Огни домов еще мерцали, но их становилось все меньше. Даже ночным кутилам необходим был перерыв. Чувствуя непогоду, ночная живность поутихла, и суетилась лишь для того, чтобы найти убежище.
Единственной душой во дворе оказался мальчик-прислуга. Уже разобравшись с трупом убитой путниками твари, он, разжившись особо яркими на его взгляд перьями существа и сухими тонкими ветками, мастерил во дворе стрелы. Две заготовки дались ему с трудом, но упорная работа, казалось, сбила с него всю усталость. Почувствовав атланта, вышедшего на балкон, мальчишка тут же свернул работу, скрывшись за углом дома.
Вскоре и служанка внизу закончила свою работу. Решив, что двое небольших гостей вероятнее всего объелись и поднимутся в свои комнаты, когда будут в состоянии это сделать, она оставила их в покое. Задула свечи, оставив одну единственную для читающего фейри. Наверху она столкнулась с бродившим меж комнатами Атлантом, намекнула что не стоит интересоваться пустующими комнатами в чужом доме. Ночевать она осталась в комнате Дэльфины, сначала принеся ей лекарства, затем какие-то растирания. Примерно к трем часам ночи и Полынная усадьба погрузилась в тишину.

Христала разбудил дождь. Его вынужденный сосед так и не удосужился закрыть окно и первые грузные капли, упавшие на перила, отдались ритмом походных барабанов. Раан открыл глаза, но вставать не спешил, вполне себе сориентировавшись в обстановке. В опасности он себя не чувствовал. Отдохнувшим тоже. Чувствовал только ленивую усталость, позволяющую просто лежать, не куда не торопясь и не о чем не думая. Он подозревал, что с первой мыслью вернется тревога, подтаща с собой на привязи и остальной багаж эмоций. Лежать вот так, просто уставившись в выбеленный потолок. Возможно, это было бы пределом мечтаний, если бы эта лень не была бы навязана. Это состояние апатичного покоя было через чур фальшивым. Ему стало интересно: сколько же времени он здесь пробыл.
Чтобы чуть сместить обзор комнаты стоило повернуться на бок, что потребовало от него немалых усилий. Двигаться не хотелось с тех пор, как он возомнил себя соляным столбом в гостиной. И эта проклятая слабость, идущая бок о бок с ленью. Давай же, тряпка, ты сможешь! - Настолько же дурацкая мотивация, насколько и бесполезная. Наконец, он повернулся на бок. На этом его достижения заканчивались. Блуждающий взгляд, получивший в свое распоряжение множество отличающихся от потолка деталей в какой-то момент остановился на Кае. Точнее на его руках, в которых он вертел монету. Какую по счету? О его трудах повествовали блики расчлененных кругляшков, разбросанных по углам. Занятие белобрысого всецело зацепило его взгляд, хотя ранее в гостиной не смотря на все попытки Ушастой докопаться до истины, Хрис его проигнорировал, сочтя человеческой дуростью. Не его же монеты он половинит. Да, тифлинги не гномы, чтобы их взгляд загорался алчностью при виде таких растрат. Но сломаных денег становилось жалко.
Лениво думая об этом, Хрис наконец вспомнил, что Кай – маг. Возможно, он проводит какой-то странный ритуал, или обряд? Пожалуй, в таком случае он понаблюдает еще.
Так и было до того момента, когда Кай прекратил свое занятие о чем-то задумавшись. Хрис решил подождать, когда он вновь вернется к своему глупому занятию, но тот кажется полностью ушел в себя. Может быть так и заснул сидя. Хрис же наоборот уже попрощался со сном, но он еще не полностью пришел в себя, чтобы вспомнить такое понятие как "оставить кого-то наедине со своими думами". Именно такой момент, ему показался наиболее подходящим, чтобы наконец дать о себе знать и выявить зачатки своего вопроса:
- Что ты со мной сделал? Я чувствую себя выжатой половой тряпкой. – вопрос был задан без злобы, сонным, хриплым голосом. Христал и сам удивился настолько его голос может так резать уши.
Наконец, сказав это, он почувствовал в себе силы приподняться и опустив ноги с края кровати сесть, сгорбив плечи. Что-то внутри головы при этом отозвалось жалобным гулом.

_______________________________________
Эффект: Паралич правой руки и кистевого сустава. По результатам лечения яд не получает распространение дальше кисти. Действие: 20 игровых часов.

ООС: Отписался раньше по просьбе Ёш, пропускающей ход.
По сюжету персонажи могут спокойно отдохнуть до утра, разбираясь со своими личными проблемами. Но если это никому не надо, можно гнать дальше. Отпишитесь в ЛС, если что-то конкретно хочется.

Застёжка поддалась быстро. Писем в тубе было несколько: свернутые трубочками кусочки пергамента были густо-густо исписаны крошечными (по людским меркам) буковками. Как леди Рефрих умудрилась своими сравнительно огромными пальцами так аккуратно нанести послание на пергамент - он не знал. Волосок, может, использовала? Иглу? Тончайшую кисть?
Он ещё не развернул письма, видел только самое окончание пары строчек. Задумался над тем, что собирается сделать. Технически, ему это строжайшим образом запретили. Но что, в самом деле, произойдет, если он нарушит запрет? В лучшем случае леди Рефрих его за это убьёт, в худшем - изувечит, а то и вовсе выбросит. Выгонит. Ещё недавно все эти варианты вызвали бы у него ужас, но сейчас разумом завладела колдовская апатия. Ничто во всём мире не несёт ни смысла, ни значения, так почему бы и не прочитать?
С другой стороны, точно тот же довод можно было привести в пользу соблюдения запрета. Это ведь письмо союзнику. Она там просто рассказывает о нападении на её вотчину и просит помощи. Никак это письмо не поможет Мухе найти сейчас в происходящем хоть одну причину что-то делать. И решения дилеммы по поводу комнат и золочёных клеток не подскажет.
“Что думаешь, Кани?”
“Ничего”, - отозвалась шершень. Она всё так и сидела рядом, абсолютно неподвижная. По блестящим глазами невозможно было понять, сфокусированы ли они на чём-то или просто пялятся в пустоту.
Её ответ ему нисколько не помог. Вздохнув, фейри решил всё-таки ничего не читать, затолкал письма обратно и запечатал тубу. Оглянулся по сторонам. Служанка тушила свечи, одну ему оставила. И с места не прогоняла. Муха счёл это недвусмысленным намёком и подчинился всепоглощающему желанию убежать от принятия каких угодно решений и провалиться в бессознательное состояние. По поводу комнаты ему всё равно так ничего и не пояснили. Так что он просто подтащил не сопротивляющуюся Кани поближе к подножию подсвечника, потом подтащил ближайшую салфетку (из тех, что почище), завернулся в неё и уснул подле своего шершня прямо на столе. Он надеялся, что ему не приснится снов.
Может, к утру им с Кани станет получше…

В том, что он сможет осесть где-то надолго, маг все же сомневался. Нельзя просто взять и изменить свою натуру за один день. Да даже за шесть лет канцелярской, по сути, работы, он так и не смирился с отстранением от полевой службы.
В свое время они с Джеем много беседовали на тему выхода на покой, ибо рано или поздно все равно пришлось бы. К сожалению, общая ситуация в Атлантиде оставалась далекой от спокойной, и не особо располагала к длинной, размеренной старости на ферме. Но никто из простых обывателей всерьез не задумывался о том, как долго островной магический щит сможет сдерживать наступающие воды. Мало кто помнил, кроме старших членов Корпуса и элиты, те времена, когда щита еще не было, а океан неумолимо наступал. И нагнетать обстановку никто из правящей верхушки не спешил. Усмирить стихию планетарных масштабов, даже несмотря на свое божественное происхождение, не смогло бы все население острова, собранное воедино. А переселение на материк или в другой мир равнялось потере самого себя, потере связи с предками, источника своей магической силы и божественного покровительства. Нельзя просто взять и оторвать корни цивилизации, и надеяться остаться на том же уровне. Тем не менее, ждать, пока тебя и твой дом поглотят водные массивы, казалось сущим безумием.
Все это было слишком сложным и запутанным даже для него, потому-то Кай и решил в свое время податься в иномирные разведчики. И поэтому рискнул всем в попытке обосноваться в Ллоонхварте, в наивной надежде, что хоть кто-то из соотечественников одумается и поймет, что можно жить иначе и не становиться от этого слабее. Как же он тогда ошибался.
Даже если он осядет где-то надолго, что дальше? Нормальная семья ему все равно не светит - с иными расами атланты не скрещивались, и вечно оставаться в человекообразной форме не выйдет. Гигантов мало где принимали как должное. Оставаться одному или бездушно менять партнеров тоже не вариант.
В общем, все как-то уныло выглядело в таком раскладе. Пока самым верным решением казалось вообще не думать о будущем и просто плыть по течению. Было бы неплохо для разнообразия.
Сколько Кай просидел, погруженный в меру тяжкие, в меру неспешные думы - сложно сказать. Несколько часов точно прошло. Лишь один раз он сменил позу, когда потянулся за кошелем, разместив его подле себя на кровати. И вновь прислонился к стене у кровати, прикрыв глаза. В другие комнаты после встречи со служанкой он так и не решился лезть - в доме все затихло и сейчас им ничего не угрожало. Да и руки у него были заняты более важными вещами. Неправильных монет еще много оставалось.
Дождь Кай заметил только после того, как подал голос проснувшийся тифлинг. Выглядел тот все еще не очень, и закралась мысль, что дело не только в магии.
“Может, его аурой накрыло вдобавок?.. Или дело в чем-то другом?”
- Просто убрал отрицательные эмоции. Мокнуть на улице в ночи не хотелось. Ну или ночевать с трупом хозяйки в одном доме. Может расскажешь, что там за история с девочкой? Почему ты ее ищешь?


_________
Проклятье - 5/10 (-8 с.м.)

Некоторое время спустя Ёш очнулась и обнаружила себя посреди темной гостиной в совершеннейшем одиночестве. Она по-прежнему сидела на полу возле диванчика, где оказалась, когда на нее накатила волна апатии и ничего-не-хотения. В гостиной было тихо, темно, чисто и безлюдно. И безрогачно. В смысле, никого из ее невольных спутников в комнате не было.
Шера смутно припомнила, что они вроде бы ушли, когда все это началось, вместе с хозяйкой. Что произошло дальше, она точно сказать не могла – не то чтобы совсем ничего не помнила, просто ей было настолько все равно на то, что происходит вокруг, что она попросту не обращала на это внимания. Ёш озадаченно пошевелила ушами и поднялась и попрыгала на месте, разминая затекшие ноги.
За окном шумел дождь.
Честное слово, если все это сделал Кай, то стоило внести его в список потенциально опасных и вести себя с ним много осторожнее. Девушка не так часто, как могла бы, сталкивалась с магами, но наслушаться успела всякого. Выводы из этих рассказов были однозначными – встретил мага в лесу: не трогай, а лучше – убей, проблем будет потом меньше. Однако до сей поры сталкиваться с магами, которые насылали на тебя… ничто, шере не приходилось. Это было что-то уже за гранью добра и зла. С одной стороны, он ничего не сделал – она жива, здорова и не в плену, а с другой, если другой такой маг нашлет на тебя свое «ничего-не-хочу-мне-на-все-плевать», то мало ли, что он сможет с тобой сделать, пока тебе будет абсолютно все равно? Брбрбрбр.
Ладно, с этим всем можно было разобраться и позже. Судя по тому, что ее одежда, все еще небрежно сваленная на диване, так и не просохла, прошло не так уж и много времени. Перед тем, как все началось, Хрис настаивал на том, чтобы пойти в город, а Кай возражал. Если он сделал то, что сделал, значит, настоял на своем и значит, что ее спутники еще где-то в доме, а значит, стоит пойти их поискать. Оставаться одной посреди гостиной незнакомого дома Ёш не хотелось. Кажется, хозяйка говорила что-то насчет приготовленных комнат…
На столе горела одинокая свеча. Еды, к сожалению, никакой уже не осталось, всю унесли, и это расстроило Ёш гораздо больше, чем неожиданное отсутствие спутников. Правда, тут же на столе она обнаружила спящего под салфеткой Трилля вместе с его гигантской пчелой (да, она заглянула, а вдруг там был пирожок?). Поколебавшись немного, девушка решила его все же не будить, так что вернула салфетку обратно, задула свечу, сгребла свои вещи в охапку и покинула комнату.
Ночной дом оказался местом странным и завораживающим. Выйдя из гостиной, она попала в короткий коридор, который вскоре привел ее в просторную комнату, в которой находилась лестница на второй этаж. Ёш не могла отказать себе в удовольствие поглазеть на все, на что хотелось поглазеть. Тут было столько всего интересного и непонятного, на первый взгляд бессмысленного! Взять хотя бы все эти ткани на окнах, они были везде! Или картины, на которых были изображены те самые странные лодки с деревьями прямо посередине. Или расписные горшки из тонкой глины, такой же, из которой была сделана посуда на столе, в которых росли странные растения.. но это Ёш как раз понять могла. Растения (она попробовала парочку, отщипнув несколько листиков), были съедобными, наверняка  это что-то вроде огорода, только почему прямо в доме и почему так мало? А на потолке в комнате с лестницей висела огромная разлапистая металлическая штука, в которой торчало много-много свечей. Шера долго недоуменно топталась под ней, пытаясь понять, как ее зажигают. Наверняка же люди не умеют так высоко прыгать, да и неудобно это. Разве что лестницу подтаскивать…
В конце концов, частично удовлетворив свое любопытство, она все же поднялась на второй этаж, бесшумно ступая по гладким ступенькам и озадаченно огляделась. Белые двери по обе стороны коридора были закрыты. Одну, на ручке которой был искусно вырезан цветочный орнамент, она выделила сразу и тут же поняла, что туда ходить не стоит. А куда тогда стоит?
Она нерешительно потопталась на месте, обдумывая сложившееся положение и задумчиво поводя хвостом из стороны в сторону, когда ее уши дрогнули, ловя звук, не особо громкий, но в тишине ночного дома слышимый совершенно отчетливо.
Крак. И еще немного погодя – крак.
Звук ломающегося металла.
«Ага!» –  воспрянула духом Ёш. – «Кай ломает деньги!»
Оставалось только найти, за какой дверью он это делает. Шера прошлась вдоль коридора, чутко насторожив уши и прислушиваясь к тому, что происходит внутри комнат.
Так что она подоспела как раз вовремя, чтобы услышать, что рогач тоже находится с Каем в одной комнате. И начало разговора.
Она нерешительно остановилась перед дверью, колеблясь, стоит ли входить или пусть поговорят без нее, мало ли, вдруг то личное, но, услышав последний вопрос гиганта, все же повернула ручку, открывая дверь.
О том, что стоило бы и постучать, она не подумала. Чуткие на ухо шеры не считали нужным как-то оповещать о своем приходе, потому что прекрасно слышали подходящего к двери за несколько метров (если он не скрывался, конечно, но зачем скрываться тому, кто не хочет зла хозяевам дома?), а родных и друзей еще и различали по шагам и походке. Да и двери в дома почти не запирались, так что эта часть человеческого этикета Ёш была незнакома.
- Я тоже послушаю, можно? – негромко поинтересовалась она, заглядывая в комнату.  – Это же не тайна, да? Все равно про то, что ты ищешь девочку, мы уже знаем.

Оказалось, что и способность воспринимать слова приходит вместе с ватной головой. Кай ответил, но Хрису понадобилось какое-то время, чтобы вникнуть в суть. К тому же в левой ноге явно чувствовалось пульсирующее жжение и к своему удивлению, в плюс к давешним неприятностям, Христал обнаружил ногу порядком распухшей. Ужаленный мизинец так и вовсе не уступал размерами большому пальцу. Попытка осмотра принесла еще одно известие – правая рука по-прежнему была парализована, и никак не хотела реагировать даже после яростных попыток растереть мышцы. Тифлинг чертыхнулся, помянув проделки темных богов. Так как в Фаэруне их насчитывалось несколько сотен, а то и тысяч, считая мелких и нейтральных, то цветистое проклятие рисковало затянутся до утра.
- Просто превосходно. Спасибо что напомнил мне за что вашу братию не жалуют. – проворчал Хрис. Мысли и память прошлого вечера возвращалась к нему медленно и хорошего настроения не прибавляло. Внутри вновь загорался подавленный гнев. Но его зачаток было легко держать в узде. В конце концов ничего непоправимого с ним или с помощью него не сделали. Но осознание того, что он вновь подвергся ментальной атаке приводило тифлинга в панический ужас. Кай, как маг, способный на такое уже был опасен и лучшим выходом, исключая попытку убийства было бы собственное бегство. Вот только с распухшей ногой и парализованной рукой особо не побегаешь. Неприятные воспоминания продолжали на него обрушиваться подстать уличному ливню.
- Не собирался я ей причинять вреда. Только припугнуть, чтобы не играла со мной в шарады. Когда дело касается жизни, тем более жизни ребенка, любые уловки и иносказания неуместны. Что, если пока мы чешем языками, она страдает? Зовет на помощь? Или умирает? Такое промедление вызывает во мне ярость. Я обещал ее найти и вернуть отцу.  Не только ради обещанной награды, но и из чувства долга. Я его должник, хоть и не связан клятвами. Этот человек протянул мне руку помощи, когда я оказался в этом мире. Вот так запросто, незнакомцу, демону! – Хрис закашлялся. Пересохшее горло не было готово к столь длинной речи и объявило решительный протест. Он огляделся в поисках воды.
В этот момент в комнату вошла шера. Хрис не слышал ее шагов и даже жалобного звука плохо смазанных дверных петель. Голова его была по-прежнему набита ватой, которая, казалось с большим трудом пропускала мысли и звуки. Так что ничего удивительного в том в его состоянии все инстинкты были притуплены по минимальным границам, и попади он в опасную для жизни ситуацию скорее всего не выкарабкается. Однако, ему хотелось верить, что именно здесь, в этом доме и этой комнате он в безопасности. Не смотря на присутствие мага, продолжающего портить финансовые активы.
Он с надежной взглянул на Ёш, ожидая что она прихватила с собой какую-нибудь бутыль. Да хоть чайник с кипятком. Но, увы, в ворохе принесенных ей вещей не было и намека сосуд с водой. Осмотр комнаты дал большие результаты. На прикроватном столике в аляписном кувшине обнаружилась колодезная вода. Спасибо хозяевам, а то с него бы сталось напиться дождевой водой. В пару больших глотков тифлинг вылил в себя треть кувшина, скривившись, когда наконец распробовал вкус воды.
- Кха…такое чувство что в кувшин высыпали пуд соли. Или просто налили морской воды! Что за шутки? – он сильнее закашлялся. Придется все-таки напиться дождем. Судя по всему, от него ожидают некоего отчета о его поисках. Смысла скрывать что-либо он не видел и не делал из этого секрета. Однако стоило бы и дождаться их крылатого приятеля, чтобы не пересказывать одно и то же по нескольку раз.
- А где Мотылек? Улетел на поиски мага? – лучше бы он не добавлял излишне длинные фразы. Шутка получилась так себе, да еще и горло перекрыло от соли. Вода, ему нужна срочно вода!
В соседней комнате, где находилась широкая кровать, что-то зашуршало. Довольно тихо, чтобы человеческий слух, к тому же притупленный ливнем мог сконцентрироваться на этом звуке. Только шера с трудом, но могла бы уловить легкую поступь босых ног по мокрому паркету. Вот звук пропал, точно его и не было.
Взамен ему пришел куда более отчетливый шорох снизу, из гостиной. С звуком «крэнк» свалилась одна из картин.
В гостиной все по-прежнему было тихо. Оставленная для фейри свеча почти сгорела, оставив истаявший огарок. Обрамленный восковой лужей огонек дрожал, доживая последние секунды. В сгустившихся предрассветных тенях что-то шевелилось. То были зеленые разрастающиеся щупальца, тянувшиеся со стороны подсобных помещений. Склизкими лианами они извивались вдоль стен, потолка и пола и уже достигли двери в гостиную, оплетая ее и распространяясь отростками вдоль прохода.
__________________________________________________
Эффект: Паралич правой руки и кистевого сустава. Действие: 19 игровых часов.

Звук, сопровождавший падение картины, разбудил Муху как раз вовремя: у него только-только начался кошмар. Удивительное дело, но он никак не касался его нелёгкой жизни, ждущих доставки писем или сидящей в темнице собственного замка госпожи - нет, центральную роль там занимали муравьи. Огромные, ярко-красные муравьи, которые стройными колоннами поднялись по древесному стволу и впёрлись всем полком в Чертог. Их артиллеристы принялись поливать всё и всех вокруг кислотными плевками, а обладающие длинными мандибулами солдаты безжалостно разрывали на куски падающих наземь сестёр…
Фэйри проснулся в холодном поту, затрепетали его лёгкие крылья. Он резко выдохнул, вспомнив, где находится - спасибо вырисовывавшейся во тьме белесой колонне потухшей свечи. Муха повернулся набок - и уставился в чёрный блестящий глаз Кани-эсс.
Только тут до него дошло, что кошмар, возможно, был не совсем его.
А из этой мысли выросла куда более тревожная: что же, в таком случае, видела Кани?
“Я точно не уверена”, - незамедлительно оповестила его спутница, прочувствовавшая невысказанный вопрос. - “Я недостаточно знакома с твоей физиологией, чтобы понять, что именно с тобой делали, но выглядело это неприятно. Как же я всё-таки рада, что у меня скелет внешний, и его нельзя просто вот так взять и...”
- Не надо, - выдохнул Муха. - Не надо. Послушай, я готов поклясться…
“Да, что-то упало. Я не удивлена. У них же почти ничего не закреплено. Строительные элементы просто стоят друг на друге или свисают друг с друга...”
“Если ты о статуях, шпалерах да картинах, то это не строительные элементы, а так, барахло для красоты...”
“Эта информация только усиливает моё недоверие к человеческой архитектуре. Место используется неэффективно. Кто-то должен посвятить человечество в тайну полного структурного превосходства гексагона над любыми другими геометрическими формами”
“Ты на удивление крепко подкована в вопросе, учитывая, что разговаривать начала менее суток назад...”
“Ну, я же должна самостоятельно построить Улей, я не могу этого не знать”, - усики шершня скрутились петлями, и почему-то жест этот у Мухи проассоциировался с закатыванием глаз. - “Точнее, должна была бы, если бы ты не выдернул меня из моей милой бессознательной жизни...”
Фэйри откинул салфетку, поднялся, потёр глаза, осмотрелся в поисках упавшего предмета. Впрочем, гостиную он помнил плохо, за ужином ему не до рекогносцировки местности было. Да и ползучих лиан, пробиравшихся в гостиную, он спросонья не заметил. Зато странная апатия, которая совсем недавно уложила его и шершня баиньки, наконец развеялась, и он очень надеялся, что она не вернётся. Ни ему, ни Кани-эсс этот момент обсуждать не хотелось из-за стыда и неловкости: Муха опасно близко подошёл к тому, чтобы нарушить правила своей госпожи и прочитать письма, а Кани уронила собственную гордость.
Он надеялся, что разбудивший его звук вызвал не принявшийся вновь буянить Христал. Полететь, может, поискать эту компанию? Задумчивый, фэйри так и остался стоять возле свечи, не подозревая пока что о загадочной растительности.

“Ну да, как будто вашу братию тут особо почитают…”
Но вслух маг этого, конечно же, не сказал, лишь слегка ухмыльнулся. Злиться и препираться на расовой или профессиональной почве сейчас не к месту было. Он и так еле угомонил буяна, исчерпав последнее заклятие в арсенале. К тому же, Кай только сейчас заметил распухшую ногу полудемона и задумался, когда тот успел ее повредить. Выглядело оно как укус пчелы или иного насекомого. Значит, чудо-юдо во дворе к этому отношения не имело. Пропустить атаку шершня во всей вечерней суматохе немудрено было, но не настолько уж Кай отвлекся, чтобы мелькающее перед носом насекомое не заметить. Еще одна магия фэйри? Невидимость? Отвлечение внимания? Это уже не детские шалости.
“Интересно, есть ли у этого Мухи боевые навыки… И сколькими насекомыми он способен управлять. Диверсант из него мог бы выйти отличный…”
С рукой у тифлинга также не все было хорошо, даже несмотря на регенерацию. Но тут полезных идей в голову не приходило.
Атлант думал об этом, ломая еще одну монету, и слушая ответ Хриса. Причина оказалась на удивление банальной и наивной. Все это звучало вообще никак ни к месту из уст дьявольского потомка.
“Может, ему мозги как следует промыли? Или в монастыре воспитывали? Хотел бы я на это посмотреть... Или это он так с собственной природой бороться пытается?”
Воспользоваться подобным благородством и чувством долга в своих интересах казалось плевым делом. Ранее Кай не преминул бы так и сделать. Теперь-то рогач и у него был в долгу, следуя подобной логике. Но всему свое время и место.  
К ним присоединилась очухавшаяся ушастая девушка, и пока рогач искал себе водички, Кай достал еще монету, отправив ее обломки в ту же кучку в углу, где уже покоились убиенные остатки прочих.
А вот на фразе про морскую воду блондин недоуменно нахмурился. Более того, при первом осмотре комнаты он этот кувшин вообще не заметил. Может, его принесли пока он в соседней комнате был? А вода - это чья-то месть за испорченный вечер или напуганную хозяйку? Малец, вроде, во дворе ковырялся, а служанку он видел в коридоре. Сама хозяйка? Но вряд ли она стала соваться к спящему полудемону после его выпадов. Еще слуги? Или внучка вернулась?
В общем, ничего не было ясно. Кай достал свою флягу и протянул полудемону.
- Возьми. Вечером еще была пресной.

___________
Проклятье - 6/10 (-10 с.м.)

Ёш собиралась предложить рогачу свою флягу, но Кай ее опередил, а она не стала настаивать, только сочувственно посмотрела на сморщившегося Хриса. Память о дневных событиях была еще очень свежа, и она прекрасно помнила невкусный, горько-соленый, обжигающий вкус морской воды, которой сама нахлебалась выше крыши. Бедняга рогач, и кто только додумался налить в кувшин соленую воду? Некоторые люди странные. От нее же еще больше хочется пить.
– Муха спит на столе. Я не хотела его будить, – ответила она Христалу, чуть поморщившись при упоминании имени крылатого человечка. По мнению Ёш, имя «Муха» не подходило ему, как хрустальные копыта горному козлу. Его странная пчела-шершня и то больше была похожа на муху. А человечек действительно больше походил на бабочку.
Шера пристроила ворох своих вещей на кресле, спрятала под них вещмешок и огляделась. Эта комната отличалась от той, которые она уже видела. В этой было две достаточно высокие (от пола) лежанки и даже какой-то ящик для вещей. Пол был усыпан половинками монет. Девушка подобрала одну и с повертела в пальцах, с любопытством посмотрела на Кая. На ее вопросы он ответил, что ему не нужны рваные деньги, но если он не хотел их, зачем тогда рвал? Это все же было очень странно. Шера уже открыла было рот, чтобы снова завалить гиганта вопросами, но тут в соседней комнате послышался едва различимый шорох – и звук чьих-то тихих шагов.
Уши Ёш взлетели над головой, настороженно повернувшись в сторону звука, хвост вопросительно изогнулся, а в следующее мгновение к двери обернулась и она сама. Звук был едва различим за шумом дождя, и тот, кто был в соседней комнате, точно старался не поднимать шума.
С другой стороны, это был большой дом. Мало ли кто может ходить в соседней комнате…
Внизу что-то упало с громким стуком, и одно ухо шеры повернулось уже в сторону другого звука. Она недовольно тряхнула головой и снова, уже нарочно, прислушалась к происходящему в соседней комнате. Тишина, словно ничего и не было.
«Показалось?» – девушка задумчиво прикусила губу, перевела взгляд с двери на Кая, потом – на Христала.
Показалось или нет, но лучше сказать. Весь ее опыт на войне подсказывал, что если уж тебя что-то насторожило, лучше проверить, даже если ничего и не будет и ты потом покажешься другим паникером. Живым паникером всяко быть лучше, чем мертвым идиотом, пропустившим засаду.
– Там за дверью кто-то ходит, – негромко сказала она и нахмурилась. – Только странно, как будто по мокрому полу. Или мокрыми ногами… И внизу упало что-то. Кажется, большое.
«Может, Муха проснулся и бунтует?» – шера озадаченно потерлась щекой о плечо. – «Но смысл ему громить дом? Разве что испугался или случайно».

Шорох нарастал. Червивым клубнем склизкие щупальца водорослей обвили стены, заполонили собой коридор, ведущий из подсобных помещений. Добрались до лестницы, ведущей на второй этаж и цепляясь за перила, поползли наверх. Иные отростки проникли в гостиную, практически полностью перекрыв арочный выход из нее. На несколько мгновений разрастающаяся растительность отразилась в свете огарка и, как это обычно бывает в подобных случаях закона жанра, свет иссяк, погрузив залу во мрак.
Хватило ли нескольких секунд Фейри, чтобы понять, что его отрезало от остальной части дома?
Шуршание нарастало. Теперь водоросли дотянулись до картин, изображавших морские рассветы, висевших на стене возле входа. На какое-то мгновение их рост прекратился, словно в нерешительности они касались масляной живописи, но затем, потеряв к ней интерес потянулись далее вдоль стен, прокладывая себе путь по опорам шероховатостей и гвоздей, поддерживающих многочисленные картины. «Морские рассветы» не выдержав напора рухнули на пол, на мягкий ворс ковра, заглушивший звуки падения. Пока что центральная часть помещения оставалась свободна. Щупальцам потребуется время, чтобы заполнить периметр вроль стен и окон, а затем они двинутся к центру.

«Остались в этом мире еще сочувствующие люди…маги» - с чувством подумал Хрис, принимая протянутую Каем флягу. После множества мелких потрясений ему было все равно, что в ней, главное, чтобы оно плескалось и имело бы более-менее нейтральный запах. А на счет злых шуток – к ним ему было не привыкать. Более того, по его мнению, в этом вопросе было как можно быстрее определить этого шутника и отплатить ему сторицей той же монетой. С другой стороны, такое ребяческое поведение в корне не одобрялось последователями культа справедливости. Монахи проповедовали «терпимость и всепрощение», но более принципиально настроенные их собратья по вере с тем же всепрощением раскатывали "любителей шуток" тонким слоем вровень с мостовыми. Конечно же выждав положенную воспитательную паузу. Хрис не раз давал себе обещание поучиться у них терпению, но как это обычно бывает столь незначительное начинание откладывал до более благоприятных времен, которые никак не желали наступать.
В отличие от кувшина, вода во фляге Кая оказалась что ни на есть самой пресной. Как раз хватило для того, чтобы промочить засохшее горло. Ему стало немного лучше, словно туман в голове слегка проредился.
- Вас тоже зацепило … беда с этими ментальными чарами. – он, наконец обратил внимание на общую сонную потрёпанность Ушастой. Только в отличие от него она оклемалась намного быстрее. «Знать бы еще что это была за магия. Похоже на «подавление» Герина. Аура? Бездна, как же все сложно!» - последнюю мысленную мольбу он обратил к своей памяти. После тревожного сна и последствий воздействия, он опасался вспоминать детали разговора. Да, вспылил. Решил быстрым способом решить подвернувшуюся задачу. Разве он был не прав? А потом словно в голове что-то перещёлкнуло, словно его внутренняя часто подавляемая часть сознания наконец получила долгожданный отгул и решила взять бразды правления с вои руки. Что плохого может произойти, если дать своим инстинктам немного воли, расслабиться, отдохнуть от самого себя, скованного моралью и общественными правилами, которые никому и даром не сдалась. И самое отвратительное – ему этого хотелось! Представив себе, как события ужина могли развиться дальше, Хрис скрипнул зубами, опустив пристыженный взгляд в пол. По всему выходило, что Кай, остановив его спас не только их положение и здоровье хозяйки дома, но и собственную гордость Раана. Христал не смог бы себе простить, если бы его желание припугнуть сеньору Дэльфину дошло бы до рукоприкладства. И после всего этого, Хрис упорно продолжает демонстрировать свое враждебное недоверие к магам. «Болван! Неблагодарный тупой кобольт» - пожурил он себя. «Магия-магией, но, дьявол побери, возьми себя в руки и займись наконец делом».
- Спасибо. За воду и за остальное. – он вернул Каю его флягу. Воды там осталось на один глоток. Слишком мучила тифлинга жажда после пробуждения и шутки с кувшином. – Твое заклинание, нет скорее ... это был всплеск ауры? Или как он называется: выброс? Ты его часто используешь? – последующий вопрос был чем-то сродни живому интересу, заданным с интонацией праздного любопытства. Хрис старался быть осторожным, говоря себе, что интересуется подобным только с целью найти в будущем противодействие, а не в интересе к области, доселе запретной. – Это как-то связано с поломкой монет? Откат? – смотря в пол было довольно удобно наблюдать за тем, как падали располовиняняе кругляшки. Поколебавшись, Хрис все же протянул руку, подняв с пола часть серебряной моменты. Не удержавшись, цокнул языом.
- Пол серебряного стоит обед с вином в приличном трактире. Не городском конечно. Однако хозяева говоря «пол серебрушки» выражаются скорее фигурально. Что случилось? – оторвав взгляд от монеты, он наконец заметил, как напряглась Ёш. Затем и он услышал стук. Ему показалось, он слышит и шорох, но звук был настолько незначителен, а едва прояснившаяся голова не была готова к подобным подвигам снахрапу.
- Ты в этом уверена? Может быть это Муха проснулся или его пчела? – «Шершень? Вот кому я скажу спасибо за ногу!» - внезапно прозрел Раан. Правда свою «благодарность» решил отложить до более подходящего случая. – Не стоит оставлять его вот так одного. Феи в человеческих городах как правило редко выживают. Пускай лучше досыпает здесь, в этой комнате. – Он поднялся, с некоторой долей опаски, следя за тем, чтобы не поплыло в глазах. Это опасение оказалось ложным. С небольшой толикой успеха он все же оклемался. С ногой тоже справится, если не затрагивать при ходьбе мизинец. Так прихрамывая, он оказался у двери:
- Вполне может оказаться что потекла крыша и домочадцы носятся с посудой. – ободряюще сказал он, приоткрывая дверь. Дом спал, но тьма, особенно домовая, человеческая, не была помехой для его глаз. Цвета слегка притуплялись уходя в оттенки серого, но общую обстановку он видел превосходно. И на первый взгляд в коридоре, где располагались комнаты все было тихо. Только чавкающие шорохи теперь слышны были отчетливо. – Это снизу. С лестницы. – негромко сказал он, чтобы Кай и Ёш его услышали. Их комната не давала обзор на лестничный пролет, так же, как и на другую часть дома, где были комнаты хозяйки и ее племянницы. Все что видел Хрис - это давно потушенные свечи и картины, изображающие море и корабли, но опустив взгляд на пол заметил мокрые отпечатки детских босых ног, шедшие из соседней с ними комнаты в другую часть дома.
- Или с посудой носится кто-то другой. А домочадцы мирно храпят в постелях. В счастливом неведении. – заключил тифлинг, уставившись на цепочку следов. Его утешало то, что хотя бы пару-тройку часов ему удалось поспать.

Пораскинув мозгами, Муха решил, что всё-таки полетит и поищет компанию. Он стеснялся, конечно, в одиночестве ночью шнырять по чужому дому, но его ведь, в конце концов, приглашали в какие-то комнаты. Если повещёт, он быстро отыщет остальных иномирцев. А то очень уж не хотелось ложиться дальше спать в этом чересчур просторном помещении. Слишком уж тут пусто, слишком много теней...да и отвык он. Несколько лет ведь засыпал под отзвуки мерного дыхания леди Ребекки.
“Ну, хочешь, я тебе на ушко подышу...”
“Прекрати!”
Он поправил тубу и иглу, расправил крылышки, бросил прощальный взгляд на затухающую свечу. Поискал взглядом лестницу на второй этаж. Тут-то и понял наконец фэйри, что что-то со стенами помещения не так. На их совсем недавно гладкой и чистой поверхности наблюдалось густое, живое копошение чего-то, что он разглядеть не мог, но к чему испытал инстинктивное отвращение. “Как будто черви… Но не может же такого быть? Кани, ты это видишь?”
“Издеваешься?”
Шершень подлетела поближе к нему; её подслеповатые фасетчатые глаза слегка поблескивали в темноте.
“Там, на стенах, что-то есть. Как будто черви. Мириады толстых червей”, - Муха всё силился хоть что-то разглядеть. - “И они с них слезают…” - подметил он с омерзением, заметив, как склизкая волокнистая масса переползает на дверь. Дверь! Это ведь вход на второй этаж! Муха ахнул, заметался на месте, а потом...а потом окончательно погас последний источник света в комнате. И фэйри застыл - ошеломлённый, дезориентированный, растерявшийся.
“Ну наконец-то оно погасло. Терпеть не могу огонь”, - поделилась Кани, вспоминающая с грустью бесчисленные поколения беспозвоночных, погубивших себя, подлетая слишком близко к открытому пламени.
“Только мы теперь ничего не видим”, - вздохнул Муха. В темноте что-то с глухим стуком упало, фэйри резко дёрнулся. Дрожа от не столько ужаса, сколько нервного возбуждения, он щёлкнул пальцами и взмахнул крыльями; по розовому бархату пробежались искорки магии, и с правой кисти сорвалась волшебная вспышка, на миг выхватившая из темноты распространившуюся по стенам растительную массу и очередную упавшую картину. Хищные лианы, а именно таковыми представились Мухе “черви” на стенах, извивались и лезли во все стороны - и давно уже перекрыли все двери и проходы, ведущие из обеденной залы. Фэйри со стоном осел на столешницу.
“Очевидно, там что-то жуткое,” - резюмировала Кани-эсс. - “Так, спокойно. Это же не хищная птица. Оно не может летать, правильно? Поднимайся, поищем выход”
Фэйри послушно взлетел. Они зависли в воздухе в полуметре над столешницей.
“И как ты хочешь что-то искать в такой темноте?”
“Усиками”, - незамедлительно отвечала шершень. Муха моргнул. Ему немедленно представилось, как его спутница шарахается вдоль стен, трогая покрывшие их жирные лианы (откуда вообще взялась эта мерзость?) кончиками усов.
“Ну, не так. Я чувствую колебания воздуха. В замкнутом пространстве это помогает оценивать расстояние даже вслепую”, - буркнула Кани. - “И сейчас я чувствую сквознячок. Так что соберись, успокойся, и готовься вылетать отсюда. Можешь ещё раз подсветить, если хочешь, и полетим”
“А что с остальными?” - вопросил Муха.
“А у тебя есть возможность их предупредить?”
“Может быть. Дай минутку...”
Он принялся вновь собирать в кулак магическую энергию, размышляя, как далеко по залам и коридорам особняка разнесётся усиленный волшебством фэйри голос, а Кани закружилась в воздухе у него дал головой. Шершень пыталась с наивысшей степенью точности определить, куда ей лететь. Упомянутый ею сквозняк тянул из камина, до которого "лианы" ещё не добрались.

С его водой все оказалось в порядке, и то было хорошо. Вот только воды не осталось, что было не очень. Кай заглянул в почти пустую флягу - рогач конкретно хотел пить, раз залпом вылакал почти два литра. Ну да не беда, не в пустыне же они находились. Зато такой простой жест внезапно затронул Хриса, даже благодарность от него удалось услышать, на что блондин просто кивнул, более в эту тему не углубляясь.
Дальнейшие вопросы оказались внезапными, и открывали интересные стороны в новом знакомом. Нелюбовь к магии, вкупе с определенными познаниями в магии, и даже информированность про ауру составляли один любопытный набор черт характера, которыми можно было воспользоваться в своих интересах. Хотя вряд ли полукровка вообще понял, что это за аура была, учитывая, что про реальную сущность атланта он все еще не знал. Хоть Раан и назвал себя демоном, в его чистокровность Кай не верил уже хотя бы потому, что натуральные демоны не стали бы разгуливать по человеческим городам в столь провокативном облике, и это не говоря про настолько несвойственное для темных созданий поведение, как спасение утопающих незнакомок и чужих детей. Вероятно, его темная сущность боролась с человеческими корнями и воспитанием, иногда захватывая власть над рассудком. Как в случае с гостиной.
В этом ключе явный интерес к темной магии не был таким уж странным. Демоническое начало могло проявляться не только в рогах, хвосте и вспыльчивом характере. Темные искусства всегда были частью потустороннего мира, потому к этому типу магии Хрис мог оказаться куда восприимчивее, и изначально ближе, чем сам Кай. А самое интересное, что по сути, между ними было куда больше общего, чем полудемон мог бы подумать - ступив на путь тьмы атлант и сам неслабо так приблизился к народу Бездны. Но всему свое время. И сейчас ковыряться в этом, тем более, в присутствии Ёш, он не хотел. Её мнение по поводу колдовства все еще оставалось до конца неизвестным, а настраивать против себя пушистую не хотелось.
Слова про откат его позабавили, и Кай глухо рассмеялся в ответ:
- Откат? Я что, похож на юнца-неофита? - Он легонько повертел очередную монету, в итоге проделав с ней то же самое, что и с остальными. - Просто мне не нужны рваные монеты. Никому не нужны рваные монеты.
То, насколько все это странно и мало вписывается в обычные понятия обращения с деньгами, Кай сейчас не понимал. Проклятие прочно перевернуло некоторые ментальные установки в его голове, извратив правильное и поменяв его местами с неправильным. И то, почему спутники опять задают столь очевидные вопросы, предполагая что-то странное взамен само собою разумеющегося, вводило его в легкое недоумение. Тем не менее, руки все равно чесались, и прекращать насильственное располовинивание кругляшков драгметалла он решительно не собирался, кто бы что об этом не думал.
Прицепив на пояс свой кошель, он обратил внимание на напрягшуюся девушку. Хвост у нее забавно изогнулся, но происходящее в доме могло оказаться совсем не забавным.
- Может, это вор-неумеха или очередная монстро-тварь буянит. А может, по душу нашей псевдо-химеры тот самый эльф прибыл под покровом ночи, отследив экипаж Дэльфины.
Мысль про подбор и возврат в их компанию человека-бабочки казалась дельной, но видя, как хромает к двери и без того побитый жизнью полудемон, Кай лишь вздохнул.
“Куда этого героя опять понесло? На тот свет так сильно тянет?”
Гигант встал, взял одну из свечей из подсвечника на тумбе между кроватями, мягко отодвинул Хриса с прохода обратно в комнату и выглянул в коридор. Снизу что-то опять громыхнуло, однако, никого из домодачцев не наблюдалось. По идее, все должны были быть уже наверху, но следы на полу казались слишком мелкими как для парнишки, так и для вернувшейся сеньориты. Более того, насколько он уже успел понять, вели они вовсе не в комнату сеньоры или сеньориты, и даже не в пустующую со смежной. А в еще одну, куда его проникновение предотвратила вернувшаяся прислуга. Сочтя, что кто-то столь маленький для вполне боевой и здоровой шер не окажется реальной угрозой, Кай указал ей на следы и сказал:
- Сможешь разузнать, чьи они? А я схожу за феем.
Раану он указал на кровать.
- Сиди лучше здесь и не высовывайся без веской причины. Или балкон проверь и охраняй на случай осады, внезапных гостей с той стороны или очередных летунов. С больной ногой, рукой и таким убитым видом тебе только по дому шататься и старушек пугать не хватает. Навоевался на сегодня уже. Я за тебя отвечаю перед Дэльфиной.
Надеясь, что словесных увещеваний окажется достаточно и что к физическому воздействию прибегать не придется, маг направился по коридору к лестнице, освещая себе путь скудным огоньком свечи. Запоздало вспомнилось, что нож остался в сумке. Зато в запасе был порошок и магия. И нарастающая злость. Неофитом Кай, конечно, не был, но Испитием практически не пользовался по вполне очевидным причинам. Чужие эмоции так или иначе отражались на его собственных, и чем больше негатива там было, тем больше негатива нарастало в нем самом. К этому добавилась плавно возвращающаяся усталость и раздражение от того, что опять кого-то надо спасать, защищать, возможно воевать. Вместо того, чтобы сидеть себе спокойно и монеты ломать, как хотелось. Эмоции питали темную энергию, которая грозила расти бесконтрольно и неумолимо, и требовать выхода. Если бы Ваккро был доступен, то радостно отожрал бы излишек, но сейчас на него рассчитывать не приходилось. Кольцо молчало и признаков жизни не подавало, несмотря на весь сыр-бор.


_________
Проклятие 7/10

Ёш на вопрос Кая только кивнула, рассматривая мокрые следы на полу. Узнать, чьи они, вряд ли составит много труда. Судя по всему, это человек. Судя по размеру стопы и отпечатку – ребенок, но если брать во внимание, что у самой Ёш нога была примерно такого же размера, то точно уверенной она быть не могла. Да и тут же на память приходил миниатюрный Муха, или гигантский Кай, так что с размерами людей здесь явно творилось что-то не то.
Свечу с собой шера брать не стала. Ее, видящую в темноте, свет только сбил бы с толку. Осмотревшись, Ёш убедилась, что следы начинаются именно в этой комнате (дверь на балкон была открыта, так что нетрудно было догадаться, откуда они взялись) и, бесшумно ступая по гладким половицам, вышла в коридор, присматриваясь к следу.
С лестницы доносились какие-то жуткие звуки, словно кто-то что-то жевал, громко чавкая и явно наслаждаясь. Раздался приглушенный стук – снова что-то упало. Девушка поежилась.
«Надеюсь, внизу пожирают не Муху. И не Кая», – подумала она. Предположение было очень неприятным и Ёш тут же потрясла головой, словно стараясь вытряхнуть противную мысль. Нет уж, лучше заняться делом.
Шера переступила с ноги на ногу и чутко вскинула уши, прислушиваясь. Звука ходьбы слышно не было, а уже подсыхающие следы веди вдоль по коридору – в комнату с ручкой, украшенной цветочной резьбой.
Она удрученно вздохнула, после чего быстро пробежалась обратно до своего вещмешка. Племянница Дэльфины оставила ей ключ, но чтобы его отыскать, пришлось немного повозиться, так что когда Ёш вернулась к двери, следы уже почти совсем высохли. Однако ключ не понадобился – дверь оказалась не запертой. Шера прислушалась к звукам, доносящимся изнутри, но в комнате, судя по всему, было пусто (а вот с лестницы по-прежнему жирно и неприятно чвякало).
Ёш осторожно открыла дверь и заглянула внутрь комнаты, готовая, если что, сразу отпрыгнуть назад от неведомой опасности, но, не обнаружив ее, вошла. Обстановка комнаты была уютнее, чем в гостевых комнатах, и если бы шера разбиралась в мебели и ее стоимости, она бы, разумеется, оценила интерьер гораздо выше. Изящная кровать под балдахином на четырех витых столбиках (зачем столько тряпок над кроватью?!), туалетный столик с зеркалом (откуда на Ёш настороженно глянуло ее же собственное большеглазое отражение), гармонирующий с прикроватной тумбочкой и большим гардеробом, дверцы которого были покрыты такой же замысловатой резьбой, что и дверная ручка. Ноги шеры утопали в пушистом ковре… а вот следов на нем не было. И на полу не было.
И в комнате тоже никого не было.
Ёш недовольно повела ухом и принялась бесшумно передвигаться по комнате, заглядывая во все места, где по ее мнению можно было спрятаться. За тряпками на кровати никого не было, под кроватью – тоже, на балдахине (она подпрыгнула) – тоже, только куча пыли. Ни под столом, ни за шторами тоже никого не обнаружилось. Шера дернула дверцы гардероба – но те не поддались, оказавшись запертыми. На пробу Ёш попробовала открыть их выданным ключом – и к ее удивлению, это сработало. В гардеробе, набитом до отказа, пахло пылью и какими-то сладковатыми духами. Платья и наряды висели на вешалках, занимая все свободное пространство, а также были весьма неаккуратно и беспорядочно свалены внизу, то и дело грозя выпасть наружу. Наверное, это те, что не поместились на вешалке... теперь хотя бы было понятно, зачем шкаф с одеждой вообще запирался на ключ. Без него бы вся эта гора вещей живо оказалась на полу.
Шера осторожно подвигала висящие платья туда и сюда, проверяя, нет ли кого в шкафу, поворошила платья, сваленные внизу. Рука ее наткнулась на что-то твердое. В первый момент она быстро отдернула руку, не желая быть укушенной, но, поскольку никаких враждебных действий от кучи вещей не последовало, она закопалась в нее с головой и выудила то, что скрывалось под ними.
Это оказалась картина – довольно небольшая, если сравнивать с теми, которые висели на стенах в этом доме, и в довольно простой раме. На картине была изображена девочка: довольно миловидная, с длинными, замысловато заплетенными каштановыми косами, карими глазами и лукаво вздернутым носиком, присыпанным горстью веснушек. Одета девочка была в голубое, явно дорогое платье, со вкусом украшенное лентами, сборочками и бантами.
Ёш удивленно рассматривала картину. Что это за девочка и почему картина спрятана за ворохом одежды в запертом шкафу? Может, это племянница Дэльфины в детстве? Комната-то ее. А картину она сняла, потому что… эээ… она ей не нравилась?
«Но почему именно в шкаф?» – шера озадаченно повертела портрет. Внизу картины стояла аккуратная подпись, такая же, какая и на всех картинах в доме, значит, рисовала это тоже Дэльфина. Интересно, она знает, что ее племяннице не нравится ее работа?
От дальнейших размышлений на тему портрета шеру отвлек звук, раздавшийся за пределами комнаты. Едва слышные шаги. Ёш вздрогнула (чуть не забыла, что ее вообще просили сделать!), сунула картину в шкаф, наспех запихала обратно выпавшие платья, закрыла дверцы и крадучись покинула комнату, осторожно закрыв за собой дверь.
В коридоре было пусто, но шаги – мокрые маленькие ноги по деревянному паркету – снова повторились, и в этот раз шера точно уловила направление.
Шаги раздавались из комнаты в конце коридора, соседней с комнатой племянницы Дэльфины, и Ёш, бесшумно ступая по полу, чтобы не спугнуть того, кто оставил следы, скользнула туда.

Вывод, к которому Муха пришёл в своих рассуждениях, был в общем-то очень простым. Вне зависимости от того, откуда лианы взялись, почему взялись и что за злая воля ими управляет, они тут находиться наверняка не должны. Люди, конечно, бывают иногда странными созданиями, но не настолько же, чтобы позволять таким вот саргассам свободно разрастаться где им нравится. Притом в считанные минуты. Так что никто не него не обидится, если он сейчас выкинет что-то эдакое и поднимет тревогу…
Крылышки сверкнули магией, Глас Фэйри активировался. Муха что есть мочи выдал:
- Тревога! В столовой!
И решил этим и ограничиться; высказанное замогильным магическим голосом предупреждение должно было далеко разнестись по холлам и коридорам особняка, выдёргивая из сладостных объятий сна каждого встречного. И, если повезёт, эти самые встречные знают, что в такой ситуации делать. Потому как сам Муха не знал. Что-то ему подсказывало, что тыкать заросли иглой бесполезно. И, вероятно, очень опасно для жизни и здоровья. Было что-то голодное и агрессивное в том, как живое шевелящееся покрывало отхватывало всё больше и больше территории у человеческими руками выстроенного помещения…
“Полетели!” - провозгласила Кани и помчалась в случайную, казалось бы, сторону; Муха решил ей довериться и устремился за ней. Глаза фэйри еле-еле выхватывали из темноты случайные детали окружения: вот они покидают обеденный стол, вот пара стульев, диванчик, статуя, а вот - темнота...и слабый запах гари. “Камин”, - дошло до него. Он ведь такие видел. И сразу мысленно Кани похвалил: какая молодец! Люди ведь не дураки: огонь - зверь опасный, дыхание у него ядовитое, ему нужен выход, и такой выход там всегда есть в виде идущей наружу трубы.
Вот только сейчас на дворе было лето, и камин очень давно не растапливали, а потому Муху и Кани в нём поджидал сюрприз в виде натянутой перпендикулярно стенкам трубы паутины. В которую Кани благополучно втемяшилась первой. Шершень так дико забилась в тенетах, что узор хищницы-ткачихи ходуном заходил, но вырваться насекомому не удавалось - наоборот, она запутывалась всё сильнее. Муха же завис в воздухе рядом, соображая, что это такое приключилось и как ему подружке помочь в этой кромешной тьме.

Еще до того, как он ступил на лестницу, маг услышал чавканье и хлюпанье, и это слегка напрягало. Спускаясь ниже в холл, он обнаружил определенные изменения в интерьере поместья - ранее никаких украшений в виде активно расползающихся повсюду водорослей-лиан здесь не было. Вряд ли это дело рук расстроенной хозяйки, решившей таким образом успокоить свои нервы или пощекотать их своим ночным гостям. Хотя кто знает, вдруг у нее тоже есть магический дар… Одну такую старушку-божий одуванчик он уже успел встретить. Тоже добренькую вроде как. И чем это закончилось?
Также на ум пришли слова мальчика про морского монстра. Возможно, этот монстр и вправду существовал. Или это была просто безобидная трава, активная в темное время суток. Но лучше уж перестраховаться, чем потом не проснуться.
Атлант выдохнул струю холода, и на лестнице резко похолодало. Мороз коснулся резного дерева лестницы и перил, покрывая все инеем и замораживая шевелящиеся отростки, пополз вниз в прихожую, окутывая ледяным воздухом стены, люстру и картины с растениями. Кай спускался следом, покрывая растительность льдом на ходу и высвечивая все новые лианы. Когда-то уже ему приходилось встречаться с относительно разумными растениями. Не самый приятный опыт. Если эти хоть немного схожи с кортувианскими, то лучше всего было бы их сжечь до тла. Однако, внутри дома такой фокус нормально не провернешь. И заморозка лишь временное решение.
Общий осмотр выявил, что трава тянется со стороны кухни. И если это не испортившийся суп, обретший разум и решивший выйти на ночной променад, пока домашние спят, то все-таки монстр. Сначала, все же, стоило поискать мелкого человечка с шершнем, а потом уже с монстрами воевать.
Муха мог быть где угодно, или вообще свалить из дома, или спрятаться где-то в труднодоступном месте. А мог оказаться успешно сожранным или задушенным этой травой. Вход в гостиную перекрыл клубок водорослей, и Кай уж было решил, что если внутри и есть кто живой, то это ненадолго. А потом оттуда раздался вполне знакомый вопль. Аж уши заболели.
“О, таки живой.”
Трогать водоросли, которые могли накинуться в ответ, но в условиях ниже нуля лишь вяло подрагивали, все равно не хотелось. Так что настало самое время жечь и пепелить. Хоть и в небольших масштабах.
Надеясь, что фэйри все же не из этого клубка орал, Кай собрал сгусток темной энергии на левой ладони и бросил прямо в центр заслона. Водоросли зашипели и начали съеживаться, снедаемые черным огнем, а посередине росла брешь, через которую в трапезную сначала ворвался холодный воздух, а потом и сам маг заглянул внутрь, все еще держась на безопасном расстоянии от клубка. Пламя свечи трепетало, но кое-что в ее свете все же получилось рассмотреть, да и от темного огня исходило некое сиреневатое потустороннее свечение.
Внутри комнаты все оказалось хуже, чем могло бы быть. Лианы опутали почти все, оставив открытым только центр со столом, да и то ненадолго. Мороз помогал, но насколько фей живуч в условиях сорокоградусного мороза, Кай не хотел проверять.
Мелкого толком не было видно, потому маг сказал:
- Если ты еще там и способен передвигаться, то двигай сюда поскорее.
Рука сама собой нащупала серебряную монету в кошеле, и блондин ее удовлетворенно располовинил с характерным "крак", даже не удосужившись вынуть наружу.  


_________

Мороз - 1/8
Шар тьмы - 1/1
Проклятье - 8/10