Алтарь очищения

Первое сообщение в теме :


Перед испытаниями все воины храма проходят обряд очищения. Для этого они вступают в эту обитель и очищаются от всего лишнего, что им может помешать в испытании.

Мор пребывала в блаженной эйфории проклятья. Ее не трогало ее положение, что она вообще-то в бою и сейчас не время. Все, что ее заботило было прямо перед ней, в доступной близости. Мориард сжала руки на груди нежити ещё раз и на выдохе произнесла:
- Мои сладкие лысики!
В туже секунду как она это произнесла, ее настигло осознавание происходящего. Распахнула глаза, поддаваясь секундной панике и расправила уже полностью излечение крылья, руководствуясь только одной мыслью:
"Удар плашмя гораздо лучше!"
Падение все продолжалось, время как будто замедлилось для Мор, стимулируя мозговую активность выбросом адреналина. Руки и оголеных торс жгло от огня, сознание металось в поисках приемлемого решения. Мориард открыла рот, сделав свой выбор, хоть и знала, что некоторая часть может перекинуться на нее. В голову Илая полетела знакомая струя огня.

На вновь вспыхнувшую, ярче прежнего, парочку вдова поглядывала почти с отчаянием, игнорируя вопросы своих маленьких соседок. Лишь краем глаза приметила внезапно вернувшегося Амалура, вновь прилипшего к вееру, и сквозь мутную радость почти простонала:
— Ну помоги же им!
В успехе своей задумки Нира уже разуверилась и готова была отпустить тонкую ножку бедной рабыни, как вдруг её кто-то коснулся, мигом пустив армию холодных мурашек ужаса маршировать до самого хребта. Ребёнок. Безымянная дочь. Как наяву, до безумия правдоподобно звучал знакомый несуществующий голос, а после жрица вдруг вновь ощутила легкий, трепетный, ободряющий свет. Она уже совсем забыла, каков он был, не связанный накрепко с болью. И скучала она по нему сильнее, чем сама себе признавалась.
Но пришел к ней не только лишь свет. И в этот момент ведьма оказалась опьянена силой, той ужасной и прекрасной силой, которая была дарована ей.
Рыжая улыбнулась. Какое тут зло? Какое добро? То, что здесь творилось, было вообще за гранью понимания.
Одурманенная, Нира не поняла, что произошло дальше. Ребенок вновь воздействовал на её сознание, лишив зрения? Куда всё пропало? Откуда эта тьма? Детский страх заставил ее жалко пискнуть и испуганно сжаться, но осознание того, что от самого страшного, что она может здесь встретить, все равно никуда не деться, слегкаотрезвило. Да и вытеснило страх другое, странное чувство.
Метания, постоянные метания от одного несчастья к другому. Зачастую на обрыве непостижимого каньона, по крайней мере, метафорического. И, как всегда, ей никак не удавалось отойти от края.
Разверзшаяся под ногами Бездна завораживала. Манила. Предлагала несравнимо больше. И требовала совсем немного. Всего лишь шажок.
Мысленно О’Берн уже занесла ногу над пропастью, но неопутанная часть ее души рванулась назад, предупреждая об опасности. Нире захотелось крикнуть, позвать на помощь, но она подумала, что это бесполезно. Никто ничего не сделает.
Ведь если этот шаг – то, чего желал ребенок…Тут в который раз сработало общее для всех девушек правило, которое в краткой форме можно сформулировать так: кошке, может, и не надо в комнату, да вот ее туда не пускают. Жрица застыла на месте, повиснув над метафорическим обрывом, а вместе с ней — и жизнь чернавки. Ни туда, ни сюда.
— Ты полагаешь, я должна выбирать? — хрипло спросила чародейка у темноты, — Меж чем? Добром и Злом, Светом и Тьмой, Порядком и Хаосом? Все это лишь символы! В действительности такой полярности не существует! Свет и Тьма есть в каждом, немного того, немного другого. Это бессмысленный выбор. Бессмысленный. То, что я делаю – такая же часть моего дара, как и излечение от ран. Две половины одного целого, и лишь в их соединении и есть сила! Сила давать жизнь. Сила её отбирать. Сила создавать свет. Сила отбрасывать тени. И чем ярче будет свет, тем чернее тень! Без света она не живёт! И я не стану ни от одной половины отрекаться лишь потому, что так удобно тебе!
Нира не знала, говорила ли эти слова наяву или лишь в своем сознании, но она была уверена: та, кому они предназначались, их услышит. Не может не услышать.
— Или ты хочешь меня убедить, что это скверно лишь оттого, что девчонка еще ребенок? Что оттого она заслуживает смерти меньше прочих? Что перед костлявой мы не равны? Что скверно убивать лишь избранных? Тех, кто ещё ничего не успел сделать? А когда она через пару минут попробует меня подставить, а после перекусит похлебкой из своей сестрицы - тогда это не будет меня "осквернять"? – ведьма фыркнула, — Гхырня!
Нира открыла глаза, безумно вглядываясь в очертания непроницаемой тьмы, закусив губу, чтобы сдержать рвущийся наружу хриплый, как воронье карканье, смех. Он будет страшен и идеально впишется в атмосферу... волнующего, приближающегося Нечто, но ей самой он не нравится, потому она закусила губу и сжала пальцы в кулаки. Ногти впились в кожу почти до крови.
— Но даже будь это так… Знаешь, кто при таком раскладе больше прочих заслуживает смерти, а? — торговка усмехнулась, — Одна маленькая жизнь в обмен на тысячи других спасенных? Я всегда любила хорошие сделки.
И всё же рыжая отпустила беднягу вопреки своим речам. Не вернула то, что уже успела отнять, но и не лишила ребенка жизни полностью. В конце концов, смерть маленькой рабыни не была ее целью. Лишь проверка своих сил, и результат О’Берн удовлетворил. Свет ещё был где-то с ней. И даже если его брал под контроль плод, у жрицы, как минимум, была энергия частично отнятой жизни в запасе. И всю, что была, она направила не то, чтобы разогнать эту темноту вокруг, а на то, чтобы уничтожить существо, что в ней сидело. Быстро, не давая себе времени на сомнения. И пусть взывала она больше к свету, если вторая сторона силы была способна ей в этом помочь без великодушного разрешения вымеска – что ж, магичка готова была использовать всё.

На несколько вещей можно смотреть вечно: как горит огонь и работает человек… А тут два зрелища в одном. Конечно, трудяг здесь нету, зато воркуют “голубки”. Хоть, уже, и без перьев, но всё же! В отличии от Мориард, волосы Илая не горели, он единственный остался с естественным “покровом”. Боль, боль терзала тело мракопавшего, даже он мог её ощущать. Всё вопило и орало, только решимость рыцаря не давала взять мукам верх. Всё бы прошло бесследно в голове воина, но к страданиям подключился голод – жажда крови. Одно мгновение Отрай беспокоился за лже-ангела, но нужда заставила передумать и приступить к первым шагам казни неверной. “Она хочет сжечь меня дотла, а продолжу подставлять щёки? С меня хватит! Она перешла черту. Глаз за глаз!” Оголодавший павший лег наискось, развернувшись головой к правому плечу дульоид, ограничив ей возможность вырваться. Левая рука потянулась за предплечьем ручонки Мори, чтобы схватить и вцепиться своими пальцами. Правой же рукой Илай начал сдавливать предплечьем шею схваченной, душа беднягу. Нечисть обнажила свои клыки и прицелившись в плечо жертвы, чуть выше ключицы, начала резко спускать свои “кинжалы” в “тушку”.  
И вновь, окружающие события прошли мимо заигравшегося фанатика. И тут, из чащи вылетел призрак, который был свидетелем убийства старушки. Призрак старался не попадаться на глаза Амалуру по пути назад. Увидав повозку из-за веток, он вырвался вперед, чтобы доложить о преступлении хозяину. Дух остановился перед повозкой увидав, что Илай дерётся и в большой беде. Призрачный силуэт сложил руки и стал качать головой, переживая за владыку. Он ничем не мог помочь. Все призраки Илая когда-то были живыми людьми, но все они совершили злостные преступления против своего же рода. И чтобы получить прощение своих грехов, они подписались на “загробную службу”. Они поклялись в верности Отраю и всегда будут исполнять его указания, никогда не предав. Четверо духов, не покидая свой пост, посматривали на бой своего господина, а тут и переживающий их собрат стал ещё одной причиной волнения. Дух следивший за бабкой странно косился на Амалура и по нему было видно, что душа хочет побыстрее что-то рассказать мракопавшему.

– Что за идиот повредил веер?
«Я», – буквально сразу раздалось в мысленных просторах Амалура, между тем он лениво поджал уголок губ, отмечая недовольство и скуку.
- Сейчас не время искать виновника, – «Мини-Гжу», – нам нужен план действий. Я не верю, что Цу Дэ отправила тебя одну лишь из-за твоего милого личика, - тут он отвел взгляд в сторону, а потом его лицо осветил какой-то неестественный источник света. Демон мог предположить кто это, но все же слегка подался в сторону, прикрыв себя рукой.
- Чудаки.
И конечно же было приятно слышать Ниру. Она так интересно, для слуха нечестивца, произносила эти слова: «Помоги им».
«Нет, дорогая. Мне это неинтересно. Я просто посмотрю», – на этом глаза говорящего закрылись, воздух из легких выбрался на свободу.
Странным делом было поведение духа, который, кстати говоря, надеялся проскользнуть мимо того, кто самолично прошел с ним до этого – как наивно. Действительно, он рассчитывал на то, что хитрец так просто отдаст ему все карты в руки? Несмотря на то, что практически всегда оглядывался по сторонам, даже если просто стоял возле беззащитной старушки? Действительно верил, что тот мог забыть о зеленой, надоедливой мелюзге Илая?
«Интересная мысль». Мракопавшего будет ждать сюрприз. Много сюрпризов. Поэтому-то он и позволил действовать призраку.
К тому времени Амалур решил повернуться к жричке еще разок.
«Нира, скаж..», – внезапный крик прервал речь, мужчина сморщился, посмотрел раз – его глаза широко распахнулись. Черный, как тьма, а может даже и хуже – купол мерзко охватил некогда непреступную клетку. Из-за этих воплей казалось, что там произошло что-то действительно ужасное. Он сжимал кулак, пытаясь скрепить свою волю.
- Что это… - глухо прозвучали эти слова. Конечности с трудом удерживались от глупой затеи.
«Неужто ребенок, так скоро? Неприятно, когда ты прав. По крайней мере, не всегда. И что делать?» – Мингжу была рядом, хотелось обратиться к ней, но что-то говорило «нет».
Край демонического глаза бил протест – веер отражался в нем.  
«Эта тьма влечет меня», – с этими мыслями искуситель принял истинную форму, смешиваясь с чернотой, которую так часто образует. Возможно, над ним кто-то издевается. Теперь он собирался проникнуть в клетку, используя свою нематериальность («Становление тьмой), в момент, когда это возможно.
Всего пару секунд.
Амалур помнил положение Ниры в клетке, а посему знал, как ему лучше влететь. Оставалось только найти жрицу во тьме, а потом попытаться высосать из ребенка всю темную энергию, используя «Поглощение». Нужно стараться не коснуться прутьев, когда получит материальность обратно. Требовалось лишь нащупать пузо. Впрочем, он не знал, что там может быть – темно или светло? А может и что похуже.
Как бы дело не дошло до скупых извращений.
Смирившись, глупец начал действовать.

"Отлично! Он ещё и вампир!" - не смотря на происходящие Мор была спокойна. Так всегда происходило, когда она начинала опасаться и боятся - просто где-то что-то отключалось со звучным хлопком и Мориард больше не чувствовала ни ярости, ни злости, ни желания пустить по ветру поганую нечисть. Лишь холодное понимание, что если сейчас что-нибудь, хоть что-нибудь, не предпринять, то будет плохо и не известно кому хуже - ей или темному. Тумблер в голове щёлкнул, девушка расслабилась "плывя" от недостатка кислорода и боли от ожогов, которые уже начали заживать бледнея и истаивая. Дернула рукой, высвобождая ее из под веса нежити и пыталась поднять ее, желая сделать что-нибудь и не всилах поднять конечность. Другая рука сжимала и разжимала пальцы на груди мужчины, а девушка осипшим голосом шептала:
- Мои сладкие лысики...
"Так и будем лежать?" - язвительно спросила сама у себя девушка. В следующий момент все переменилось. Рядом с парочкой буквально из воздуха появился клон Мориард - такой же ободранный, но без ран - и занёс ногу в тяжёлом сапоге, целясь в живот Илая.

Боль! Какая верная подруга дней жричкиных суровых!
Какие бы цели ни преследовал появившийся в клетке демон, ему не повезло: потеряв над собой контроль, рыжая опрокинулась на спину и придавила его своей раздувшейся тушкой, вжав в разбросанные на полу клетки предметы: меч крылатой, странную флягу, кипу полотенец со спрятанным ржавым ключом… В прежние дни эти вещи считались бы жалким хламом, сплошной нищенской рухлядью. Теперь они представались горою сокровищ, хоть дракона сади охранять.
Нира закричала. Боль повсюду. Ребра, живот, голова. Она стонала и кричала, пока кровь не залила ей глотку, потом начала кашлять, задыхаться и кататься по демону, скребя скрюченными пальцами. Мир казался сплошным расплывчатым пятном. Жрица закряхтела, кровь забулькала у неё в горле и вытекла наружу. Этого хватило, чтобы закричать снова.
Вопль вскоре перешел в стон: стало трудно дышать. Стон – в хриплое, надсаженное дыхание, перемежаемое всхлипами и хлюпаньем крови на губах. Животные звуки, мало отличающиеся от тех, которые она издавала бы, змеясь всем телом совсем не от боли. В иное время такое сравнение бы повеселило магичку, но ныне смех вырвался лишь истеричный.
Дыхание перехватило, в носу защипало, свело судорогой грудь. Ведьма напряглась, брыкнула ногами. Вернее, не сама она, а ее тело, в тщетной борьбе за жизнь. О’Берн перевернулась на бок. Ногти царапали чужую кожу, синий глаз шало косил на Амалура. Она попыталась что-то сказать, но вместо слов выходило бульканье. Кровь пузырилась изо рта и из носа, растекалась лужей по демонячьей тушке. Черная в тени, багровая там, где падали лучики света.
Губы посолонели. Этот вкус жрице уже малость приелся.
- Ы-ых-х-х…
Утробный, бессмысленный звук. Он пугал саму Ниру, но перестать его издавать она была не в силах. Животный ужас. Безумное отчаяние. Стон мертвецов в аду.
Даже если она и впрямь ничего не понимала, то сейчас мыслей в голове не было вовсе. Даже происходящее вокруг проходило мимо. Сейчас Нира могла лишь чувствовать боль, которая постепенно нарастала, распространяясь по всему телу, завладевая каждой его клеточкой.
– Х-ы-ых… ы-ых…
Из глаз, смешиваясь с густой кровью, выбежала слеза, медленно покатилась по щеке. Она не может убить ребенка. Не может понять свою силу. Ничего не может. Убожество. Почему она не умерла? Как случилось, что она жива?
Скорей… пожалуйста. Пока боль не стала еще сильней. Пожалуйста, пусть это произойдет поскорее.
– Ы-ых… ых… ых…
«Поторопись, смерть.»

Мракопавший поддался своей природе. Ведь, все же он надломлен, но свят. Его слабость-нужда отбросила святость назад. Или же нет? Может это было наказание за всё не многое, что успела натворить Мориард за короткий срок пребывания в этом загадочном, магическим, необъятном мире и никто, кроме Гнома не знает все уголки и закоулки Мистерии. Раз так, то пускай радуется, что отделалась захватом, парой дырочек в шее и испугом. По крайней мере она жива. И надеются Небеса, что ей хватило этого урока, и что Илай не зайдёт дальше. Даже черт не знает, что творится в голове этого фанатика.
Тем не менее, наслаждаясь своей трапезой, кровосос услышал крики Ниры и странный треск, после которого расползлись яркие блики по земле. Свет был на столько ярким, что тени сжались в тёмный комок под своими хозяевами. Это было не менее подозрительно и странно как кровь пернатой стала горькой и железной на вкус. От такого нечисть подняла голову и сплюнула в сторону багровый харчок. А магическое пламя дульоид, как-то, утихло. “Что за?!” – подумал воин, оглядываясь к источнику света. Илай слегка приподнялся, осматривая вновь прибывшую пару, но стал сильнее душить схваченную. К незнакомцам спешили воины, похоже, в одинаковой форме. “Стража? О, хвала богам!”
- Вы стражники? Помогите связать эту самопровозгласившую себя работорговку и отвезти узников в безопасное место. Нужно подарить им волю, а то некоторые! – Светловласый стал коситься на пернатую под ним.
- И самое главное! Помогите жрице чем сможете, а то я не селён в вынашивании чудищ. – Илай трепетно прислушался к стонам О’Берн, после бросил свой взгляд в сторону повозки и был потрясен переменами в жрице. С лица Отрая сошёл оскал и теперь там правили испуг и волнение. Страж Рекласта никогда не сталкивался с такой проблемой. Первые и единственные решения твердили вырезать или убить дитя в чреве, но тот застыл с такой физиономией смотря на беременную и всё без конца, повторяя, твердя в голове предостережение: “Если убить ребёнка то жрица тоже умрёт!”

Успешное перемещение и касание до живота – прекрасно. Амалуру оставалось только забрать всю тьму, но что-то пошло не так…
Мужчина услышал звук, на который хотел обернуться, однако время и сама ситуация не позволяла. Он недовольно цокнул, откидывая сомнения прочь. Сейчас не до этого.
Вот только предположить то, что произошло дальше он не мог никак… Яркая вспышка охватила всё вокруг, ослепляя, дезориентируя. Схватившись руками за лицо, искуситель испытал прилив бешеного потока эмоций. Это свет его ослепил? Он не знал, что сейчас происходит, думал, что уже ничего не чувствует, поскольку свет быстро и окончательно разобрался с ним. Без шанса на сопротивление.
Но все было не совсем так.
Амалур, сморщившись, открыл глаза. На нем лежала жрица, она была вся в крови. Да и он тоже.
– Что с тобой произошло? – очень похоже на риторический вопрос, потому что догадаться он мог и сам, да и жрица, похоже, предпочитала выплевывать лишь кровь и стоны. Она использовала его, как подушку или постель. Еще и царапалась.
«Тут слишком тесно», – он хотел взять позицию поудобнее: старался как-то приподняться, посмотреть в сторону, сделать так, чтобы стонущая женщина хотя бы немного сбавила темп – но все было тщетно. Выдохнув, Амалур недовольно уставился на Ниру.
– И зачем тебе клетка, если ты умудряешь подохнуть даже в ней?
А потом заговорил Илай. Демон удивленно повернулся в его сторону и увидел каких-то непонятный… людей? А вот это было плохо.
«Ммм», - идей не было, представлений о ситуации – не было. Он попытался переместиться в сторону – не получилось.
– Это фиаско, подруга – тихо прошептал демон, склонив голову в сторону жрички. Указательный палец его руки осторожно коснулся окровавленной слезы Ниры. Могло показаться, что это обычное утешение, но на самом деле он просто любил кровавые слезы. Облизнув палец и смирившись, наиболее удобно облокотился на клетку и... просто ждал.

"Он идиот?" - вопрос задался сам собой, когда Мор, сквозь боль и не понимание, что случилось, расслышала, как Илай обращается к кому-то.
"Даже хуже," - ответила сама себе Мориард и попыталась расслабить тело. Варианты развития событий носились в голове и с каждой мыслью Мор становилось все хуже. Она не обманывалась касательно незнакомцев, которые уже вошли в ее круг внутреннего чутья и которые к тому же явно пришли из города работорговцев. Когда она только пришла и ("слишком быстро..." - проворчала про себя дульоид) оценила обстановку, девушка надеялась, что ей удастся выйграть время на то, что бы без проблем продать рыжую и спокойно улететь куда-нибудь, где можно будет и поспать, и поесть, и раздабыть жизненно важную информацию. Не смотря на то, что с системой работорговли она была знакома весьма смутно, но даже она знала элементарные вещи, до которых можно было дойти своим умом (правда, в наличии у себя мозга Мор стала сомневаться в последнее время).
"Скорее всего они узнали, что с веером что-то случилось, сразу же, как клетка рыжей проявила свою защиту или же их позвал тот демон, который ушел, когда появилась нежить. Ставлю на последнее, но тогда где же он сам - я бы такое представление не пропустила," - размышляла Мор и попробовала пошевелиться. Тело было зажато со всех сторон, более того, регенерация явно не спешила залечивать ожоги и укус. С чем это связано, Мориард решила подумать потом - когда она высвободиться и сожгет на медленном огне нежить. Дышать из-за хватки Илая получалось через раз, потому Мор не рисковала что-либо говорить - берегла дыхание и просто пыталась анализировать с новыми данными. Не выходило - слишком сильно она приложила саму себя.
Рвано выдохнула и тихо захрипела. Рука, все ещё находящаяся на груди Илая, сжалась. Губы разомкнулись и зашевелились, как будто она хотела что-то произнести, но не была способна на это. Попыталась поднять голову, совсем лишая себя кислорода.
- Мои... Сладкие... Лысики... - буквально прохрипела Мор.

А жрица всё никак не помирала. Выплюнула новый сгусток крови, ноющие ребра содрогнулись, кашель сотряс всё тело до кончиков пальцев ног. Нира застонала, сморщилась, дернулась на своей живой подстилке снова, но уже слабее. Кашлянув еще раз, обмякла. Боль утратила остроту. Страх утратил остроту. Они начали таять. Стало мягко и тепло. Кто-то испустил долгий, хриплый стон. Возможно, она сама. Кто-то что-то болтал над ухом. Уже не она.
Да ещё и за щеки лапал. Ведьма вспыхнула. Подбирал Амалур слова нарочно или же ткнул пальцем в небо, он не прогадал. Злость хорошо действовала на магичку.
Ну, как хорошо... Никаких крепких слов Нире в голову не пришло, поэтому она, открыв залитые кровью глаза и задрав голову, первым делом захотела плюнуть ему в лицо, но лишь выдула кровавую слюну изо рта на подбородок. Так себе месть, конечно.
«Благородная дама до конца!»
Эта убогая нелепость ее развеселила, и ведьма, уткнувшись лбом в испачканную демонову грудь, издала сиплый звук, отдаленно напоминающий смешок
— Да я даже подохнуть нормально не могу!
Жрица посмотрела ниже – на своё непраздное чрево и неестественно вывернутые ребра, торчащие под натянутой кожей и тканью. А заодно наткнулась взглядом на кое-что поинтереснее. Почти две дюжины обступивших клетку людей, один из которых навис прямо над ними.
— Это ещё кто? Что происходит? – тихо и хрипло спросила чародейка. Опираясь на локти, постаралась сесть, но в клетке для этого было слишком мало места, и рыжая так и осталась полулежащей на своем нежданном соклеточнике. Её это, впрочем, вполне устраивало – удобнее, чем на прутьях.  
— И ты тут что делаешь? – Нира ехидно прищурилась, — Знаешь, дружеские объятия – это, конечно, здорово, но ты явно переоцениваешь их значимость!
Тут вытаскиваемая клетка вдруг едва заметно дёрнулась, и сломанные ребра зацепились о белобрысого. Ощущение тупой одеревенелости во всем теле сменилось болью так внезапно, что Ниру затошнило. Жрица охнула, в глазах все вспыхнуло и погасло от дикой боли.
– Б-боги мои… – проскулила она, залепив ладонями сведенное болью лицо.
Вдова безрассудно посмотрела на вытащившего клетку незнакомца. В голове мелькнул расплывчатый вопрос: как он это проделал? Клетка ведь весит сейчас под центнер, да еще и с магической защитой…
На этом вопросы не закачивались. Как все эти люди здесь оказались? Откуда узнали? По виду похожи на городскую стражу – а власть Инь-Яня должна быть давно подкуплена или застращана Цу Дэ. Сердце у жрицы в ужасе рухнуло, когда девушка заговорила о возвращении рабов, но от следующих фраз с головокружительной скоростью воспряло. Закрытие рынка! Из-за нее! Не веря ушам своим, магичка во все глаза смотрела на незнакомцев. Чтоб хоть кто-то из сильных мира сего воспринимал светлую жричку не как безличный мусор, пригодный лишь для роли чудовищного инкубатора? Да быть не может!
«Что им нужно?»
Облизнув алые от крови губы, Нира посмотрела на приближающуюся к ней лучницу – нетрудно было догадаться, что заправляет отрядом именно она.
— Этот мужчина, — О’Берн кивнула в сторону Илая, — Не прислужник Мингжу. Совсем наоборот. Всего лишь неудачно появившийся здесь иномирец. Он и так уже знатно натерпелся, согласившись мне помочь – прошу, не заставляйте его сожалеть об этом решении ещё сильнее, милсдарыня Амая.
Говорила жрица отрывисто, с трудом, делая большие паузы между словами – не хватало дыхания. Глубокие вдохи слишком сильно тревожили выломанные ребра.
И говорила, конечно, неспроста. К простому желанию помочь Стражу примешивался и своекорыстный расчёт. Ведь как рыжая, должно быть, дивно выглядит со стороны! Вся такая измученная-искровавленная, а первым делом печется о других. Прямо-таки рафинированная светлая жричка! На этом образе можно будет сыграть.
— И что будет со мной? Для чего нужен портал?
Но на ответ она мало рассчитывала. С ней нечасто считали нужным делиться планами, а уж спрашивали её мнение и того реже.
Подняв руку, рыжая задумчиво запустила ее в свою короткую шевелюру. Почувствовала пару мокрых прядей: из ушей, оказывается, тоже лилась кровь. Выдавая нервозность, ловкими пальцами быстро заплела их в пару тонких косиц – чтоб не болтались мокрыми сосульками.
«Могли бы хоть ради приличия поинтересоваться, как я себя чувству. Оно, конечно, и ежу понятно, что гхырово, но всё же!»

Боль была, по-своему, терпима. Будто лежишь на вонзившихся в тебя пиках. Неприятно да, но привыкнуть можно. Тем более малая доля кровавого пира помогла слегка излечиться, местами, даже, была кожа! Илай продолжал сдерживать и душить Мориард, слушая стражников. Воин слушал до поры до времени, а точно до слов “Вернуть рабов обратно”. Тут у рыцаря что-то щёлкнуло в голове. Благородный страж от удивления нахмурил лоб и повернулся к лучнице.
- Вы не посме-е-е… - Выкрикнул мракопавший, но затем стал запинаться пока вовсе не замолчал. Силы стали резко отходить. Действие болевого шока заканчивалось, к тому же поспособствовал сия диковинный механизм, отнявший какие-либо сверхчеловеческие способности. Держаться стало сложно, а если быть точным никак не по силам. Отрай достаточно быстро ослабил хватку и перестал давить на горло схваченной преступницы. Он не мог уже держаться и просто томно упал на дульоид. Боль. Нет, это уже была агония. Резкие, орущие, рвущие чувства покрыли всё тело с ног до головы. Более того они все впились до костей. И даже кости и те стонали.
Рыцарь лежал на неверной не шевелясь. Его глаза бегали от агонии во все стороны. Воин всё пытался перебороть набежавшее. Но силы его покинули. Глаза Илая замерли и веки медленно закрылись. Слуга богов потерял сознание.

И вот… они пошли, – тихо прошептал демон, краем глаза улавливая происходящее. Он слегка выгнулся, закрыл глаза и как-то сладко, даже расслабленно развел губы. Сейчас в его голове что-то творилось, что-то непонятное для всех. Кто-то мог бы назвать это безумием…
Так оно и было.
Вальяжных движением подцепив челку, мужчина тяжко выдохнул. Для него это не было секретом.
«Нет, не сейчас…»
В такие моменты дурной нрав Амалура мог переходить границы. Окружен потенциальными противниками, практически без возможности сопротивляться.
Как же это возбуждало.
Он сжал кисть в кулак, чтобы остановить себя на одном единственном движении. Выходило неважно. Слишком уж много крови любезная жричка ему предоставила. Багровые пальцы издали щелчок.
Из глубины его существа вырывалась первобытная жажда убийства, она с трудом гармонировала со спокойствием. Ох, как же это было тяжко. Два потока несовместимых стихий бились о друг друга, нагло разрушая самообладание владельца.
«Голова кипит», – тело будто налилось раскаленным свинцом, лишь мысли о крушении и резне предавали легкость и тепло. Это так увлекало, так туманило… Как давно он был в подобных ситуациях…?
– Ммм, – хотел бы он пострадать и дальше, но… Нира. Эта женщина продолжила шевелиться и стонать, будто надоедливое животное. Амалур осторожно посмотрел на неё. Та хотела произвести плевок, но, видимо, поменяла план и просто свалилась. Как глупо. Но именно эта глупость и отвлекала…
Он проследил за взглядом рыжей, внимательно выслушивая внезапную жалобу, а потом просто ухмыльнулся. Это действительно отвлекало. Был какой-то от неё своеобразный прок – насмешить могла.
«Хороший вопрос», – уже более-менее придя себя, начал рассуждать демон. Его взгляд был прикован к новоприбывшим, как-то необычайно серьезно. «Кто они?».
«И когда это мы успели стать друзьями?», – меланхолично потянулся тот. – «Ах да, точно», – в голове всплыло то самое слово: «подруга».
Содрогнувшаяся клетка сулила продолжение – причиной был какой-то необычайно сильный человек, который, судя по всему, имел какое-то звание. Необычный солдат же, явно. Амалур перехватил его взгляд, ответил так же отстраненно, но и с чем-то еще… каким-то вызов. Не успев подумать более, демон ощутил касание. Снова жричка? Глаза вновь сменили цель.
«Ухватился за клетку и не ударило… Похоже, что всему виной тот свет. Я не смог телепортироваться… Предположительно – магия теперь бесполезна», - будто читая мысли рыжей, блондин потешно приподнял брови и как-то устало откинулся назад, рассматривая живую занозу – Нира О`Берн – собственной персоной, – внимая окружению.
«У Цу Дэ явные проблемы. Я же от неё не особо отстаю, - тут и дураку было понятно –незнакомцы имели какую-то власть. Причем её было достаточно, чтобы повлиять разом и на славный веер, и на хозяйку рынка. Для искусителя это не играло особой роли, ведь он с трудом может рассказать о Мистерии хотя бы что-то. Но вот тут-то и была проблема.
«Эта дура слишком много болтает. Как проблематично. Я хотел избавиться от этих двоих, но ладно…»
Не было похоже, что Амая или тот, что возле неё, будут рады рассказать стервочке все, что той хочется. Такое чувство, что они куда-то торопились. Так ли это? Оставалось лишь гадать.
«Присцилла, всплыло очередное имя. Кто-то достаточно могущественный, раз может путешествовать во времени. Звучит, что еще?», - он не знал, как ему реагировать на происходящее. Фактически все это стало приобретать более серьезные нотки, даже немного жаль, что цирк с горящими животными закончился «так скоро».
– Если бы они хотели говорить сейчас, то не отводили бы «парочку» в казарму. Да и порталы рисуют без особых разбирательств…, - слова произносились шепотом. Амалур ненадолго замолчал, явно о чем-то думая. Его руки осторожно коснулись окровавленных косиц тогда, когда жрица уже почти закончила заплетать волосы. Он хотел создать образ заботы или помощи, но не для девушки – для других. На тот момент его губы уже были возле её ушей:
– Ты же не собираешься доверять всем, кто появится возле твоей клетки? Предлагаю поиграть в небольшую игру, - аккуратно проведя по голове магички своими пальцами, словно заботясь о её прическе, демон преспокойно отодвинулся и произнес куда-то в сторону:
– Жрица, прошу Вас успокоиться. Леди Амая, не сочтите за грубость, но не могли бы вы объяснить нам ситуацию хотя бы в общих чертах? Я, верный поданный Ниры`О Берн, хотел бы избежать недопонимания, которое может возникнуть на почве всего, что произошло ранее, - слова звучали сдержанно и учтиво.