Регатул

Первое сообщение в теме :

[av=https://i.postimg.cc/sXHHBvR2/image.gif]

Довольно небольшое царство людей, состоящее из трех графст раскинувшихся вдоль горного хребта одной своей стороной уходящее в горы (Мунтилор Регатул), другой уходящее в густы леса, в которых хозяйничают эльфы и лешие (Падурий Регатул), в центре в предгорье расположен небольшой клочок земли свободный от лесов и гор на котором раскинулся столичный город – Импиратия Регатул.
По мнению соседей эти земли заселены совершенно «темными» и невежественными людьми, среди которых сохранились патриархальные устои. Закон, власть, суды и армия подчиняются местным царькам в лице Графов, префектов и старейшин.
Три основные силы в Регутале сосредоточены в руках Императора, Ковена магов и местного религиозного культа, поклоняющегося Богоподобному существу Балауру, который является хранителем и стражем Регатул.
Так как семья императора состоит из преимущественно из людей, а полукровки не имеют права занимать трон, Регаитул принято считать людским царством, хотя две трети его жителей — это оборотни, зверолюды, орки, людоящеры и бог его знает кто еще.
Регатул всегда считался местом темным и гиблым, овеянным тайнами и загадками. прославленные герои и торговцы пропадали тут бесследно, а бродяги могли стать прославленными и уважаемыми людьми, свято хранившими тайну своего возвышения.

Игроки

Эсмин Рин (Ёш):

[av=https://i.postimg.cc/sXHHBvR2/image.gif]
Лестница была довольно хлипкой и скрипела при каждом шаге. Трактирщик также, как и его жена вроде как продолжали заниматься своими делами. Их дочь старательно выметала мусор трактира время от времени поглядывая в открытую дверь. Второй этаж оказался даже не этажом, это был скорее была какая-то надстройка больше, чем чердак, но явно меньше чем полноценный этаж, какие были в большинстве трактиров на площади. Первая дверь возле лестницы была слегка приоткрыта за ней была небольшая, но хорошо прибранная комната, в которой из мебели была только кровать, довольно большой сундук, стол в углу с двумя стульями, еще два стояли в изголовье кровати, на к стене были прибиты с десяток крюков на которых можно было бы развесить одежду амуницию и сумки, если бы они были у Эсмин, у противоположной стены стояла широкая длинная скамья, из которой при желании можно было бы сделать еще одно спальное место.
В углу возле дверей была навалена куча соломы. А рядом с дверью стоял довольно увесистый засов, которым можно было буквально забаррикадировать дверь. Противоположная от двери стена наклонной и на самом деле была скатной кровлей трактира, через которую в некоторых местах было видно небо, а на полу под ними были темные пятна слегка подгнившего дерева.
Единственное окно в комнате было как раз в этой самой крыше и выходило на задний двор, который как оказалось сам по себе представляет небольшую площадь в центре которого стояло небольшое капище Балаура. А вокруг разместилось несколько торговых лавок, небольших жилых домиков, торговые и ремесленные палатки. И в отличии от площади возле городских ворот, тут было намного грязнее, люди ходили в куда более простой одежде, да и народу в целом было меньше. И что самое удивительное со стороны ворот Эсмин даже не заметила этого дворика. И к слову сказать, черный ход здания со гербом из щита и меча, рядом с которым бродили стражники выходил именно сюда. Кроме того, вдалеке виднелись еще одно довольно приметное высокое здание, детали которого терялись в летнем мареве городской дымке.

Комната Эсме понравилась. Она и не рассчитывала на такие условия, а тут вона что  – почти что королевские покои, а главное – она была тут одна! Роскошь за две серебрушки. Дома-то своего отдельного места у нее не было, свое место было только у старшего брата, а Эсме делила комнату с младшими братишками и сестренкой, на правах бесплатной няньки. А тут – хочешь спи, где хочешь, хоть на кровати, хоть на лавке, хоть на... (она огляделась) соломе… интересно, зачем тут солома? Эсме искренне надеялась, что это не отхожее место. В деревне оно было за домом, а она слышала, что в городе, говорят, некоторые отхожие места прям в доме делают, и если это оно, то лучше уж девушка потерпит или сбегает на улицу, бр. Хотя солома вроде бы была свежая – Эсме несколько брезгливо поворошила ее ногой.
«Эге, а крыша-то протекает», – она мельком оценила пятна на полу и голубое небо, виднеющееся сквозь рассохшиеся щели. – «Законопатить бы надо по-хорошему...»
Впрочем, эта досадная мелочь нисколько не испортила ей впечатление от комнаты и девушка, пройдя до окна, высунулась в него, разглядывая город.
«Какое же тут все огромное», – вздохнула она, разглядывая теряющееся вдали непонятное здание и обратила внимание на задний вход интересующего ее здания, где обитали стражники.
Идти туда сейчас было бессмысленно – вряд ли кто-то станет слушать девчонку, выгонят и все. Нет, сначала надо раздобыть одежду, хотя бы штаны – за рубаху сойдет и та, что у нее под платьем, обрезать ее только покороче и все. Хотя рубаху тоже можно поискать. С этой стороны и лавки, небось, попроще, чем те, что на торговой площади, может и цены в них поменьше.
Потом – разведать, что это все же за здание и что там делают стражники? И про то, другое здание, в котором была странная вывеска с деньгами и камнями, тоже бы надо узнать, хотя бы для того, чтобы понять, что собственно значит эта вывеска.
«Вот с разведки, пожалуй, и начнем», – решила Эсме, очень довольная тем, как прозвучала в ее голове эта фраза. Разведка – это звучало чрезвычайно интересно и очень подходяще для ее плана!
Девушка покрутила головой и, воспользовавшись засовом, заперла дверь. Ей не хотелось, чтобы кто-то входил в комнату, пока она отсутствует. После чего она заранее приоткрыла окно, отцепила нож и принялась раздеваться. Аккуратно сложив платье и рубашку на кровати, она сунула нож под подушку, зябко повела лопатками и встала на четвереньки.
Дыхание привычно перехватило. Короткий момент мучительной боли – и на полу вместо обнаженной девушки оказалась маленькая юркая ласка. Эсме встряхнулась и открыла глаза.
Она обожала этот, самый первый, момент после оборота – когда в нос со всех сторон бьет множество запахов, недоступных человеку, а уши слышат множество недоступных человеку звуков, вроде быстрого мышиного топотка и попискивания в стенах. Ощущения были совершенно непередаваемые.
Эсме покрутилась на месте, послушала мышей и осталась довольна (голодной, в случае чего, не останется!), после чего вспрыгнула на кровать, оттуда перебралась на подоконник, просочилась в щелку приоткрытого окна и, цепляясь когтистыми лапками, выбралась на крышу.
Лаской разведывать и подслушивать было гораздо удобнее, чем человеком, так что, оказавшись снаружи, она повела носом, принюхиваясь и быстро побежала по крышам в сторону здания с щитом и мечом.

[av=https://i.postimg.cc/sXHHBvR2/image.gif]
Взобравшись на крышу, ласка сразу же почувствовала человека, а затем нашла и следы этого человека, следы были достаточно свежие, их оставили этой ночью или утром, видимо Эсмин была далеко не первой, кто придумал передвигаться крышами. И в общем-то на то были причины. Дома стояли на столько близко, что перепрыгнуть с одной крыши на другую было легче легкого, и единственной опасностью было поскользнуться или выдернуть из кровли черепицу, но будучи осторожным и обладая определенной ловкостью и того и другого можно было легко избежать.
На соседней крыше Ласка встретила рыжую кошку, которая вольготно грелась на солнце, но при виде невиданного зверя подпрыгнула на метр вверх, ощетинилась выгнувшись дугой и задрав вверх переднею лапу, выпустила когти и угрожающе начала ими размахивать.
Следующая крыша была уже последней перед зданием вокруг которого суетились стражники, звериный слух вполне позволял, прислушавшись разбирать, о чем говорили стражники.
Некоторые мирно беседовали о том, что сегодня ночные патрули прошли довольно спокойно, один стражник жаловался, что уже месяц сидит в нижнем и не понимает, чего он такого сделал, что его не отправляют в верхний город. Несколько стражников стоя чуть по одаль обсуждали как вечером выйдут в патруль по восточной дороге, куда надо будет заглянуть, где остановиться перекусить, какие проулки надо будет не забыть проверить, при этом Эсмин могла отметить, что среди этих четырех стражей порядка одна была девушка, ну как девушка, это была довольно крупная полуорчиха с зеленоватым цветом кожи. Группа грузных стражников, стоявшая прямо перед черным входом, громко ржали над рассказом о том, как ночью видели какого-то мужика, который без портков пытался убежать от местного мясника в западной части города при умудрился переполошить чуть ли не пол города, на ходу пытаясь убедить этого самого мясника, что он совершенно случайно оказался без штанов в его спальне.
Неподалеку сидели еще два стражника, высоких статных в явно куда более дороги доспехах чем все остальные и обсуждали недавнее ограбление, и то куда воры могут отнести краденное для продажи.
Отдельное внимание можно было уделить и окнам, выходившим на сторону дома, с которой была Эсмин. На первом, каменном этаже были узкие окошки с решётками больше похожие на бойницы и с крыши соседнего дома Ласка как ни старалась не могла заглянуть внутрь не спустившись вниз, А вот окна второго этажа прекрасно просматривались и даже более того одно из них было настежь открыто. За ним была довольно просторная комната, в которой первым делом в глаза бросался просто огромный деревянный стол, на котором были разложены карты города, целая кипа какие-то бумаг книги, посменные принадлежности, пергаменты, а прямо по центру лежал блестящий щит два кинжала и полупустой кошель в котором судя по размеру было не меньше тридцати монет, правда не понять каких, судя по самому кошельку, очень вряд ли что он был набит медяками. С одной стороны стола расположилось довольно внушительное кресло на спинке которого висел здоровенный меч. Около противоположной от окна стены стояли целый ряд шкафов, часть из которых были заняты книгами, а часть были с закрытыми дверцами. В центре комнаты были видны небрежно сброшенные грязные сапоги, со стальными набойками и еще более грязный плащ.
За двумя другими окнами была большая комната вдоль боковых стен которой стояло по шесть двухъярусных кроватей, на некоторых из которых спали стражники, доспехи и одежда которых либо была аккуратно сложена на тумбах рядом с кроватями или просто была разбросана рядом. В центре комнаты между двух рядов кроватей стояли длинные массивные деревянные столы, за которыми сидели еще несколько стражников и играли в кости.
Вместо третьего этажа у здания была высоченная башня, которая заканчивалась смотровой площадкой в центре которой висел довольно массивный колокол.
И пока Эсмин разглядывала окна дома, в проулок над которым она расположилась зашли два служителя закона, один из которых воровато осмотрелся и начал тихо говорить.
- Твой отряд сегодня западную улицу патрулируешь в районе Башни магов?
- Ну мой, а что?
- Знаешь там есть дом Рамула, ну такой из желтого песчаника деревянной крышей, такой уже совсем черной и такими же ставнями и над дверь кости какие-то присобачены.
- Ну знаю, это скелет рыбий, чего хотел-то говори уже?
- Ну это, надо чтоб ты сегодня свой патруль провел так, чтоб мимо этого дома не проходить.
- С чего ради? Мы всегда там ходим, там чтоб обойти нужно башню с другой стороны огибать, а это мы тогда мимо Кентавра пройдем, а это лучший трактир в округе, и цену мне там в два раза скидывают, мы с ребятами там всегда останавливаемся.
После чего первый стражник недовольно рыкнул и сделав шаг в сторону второго сунул ему в руку кошель и рыкнул.
- Потому что если ты сегодня ночью не пожрешь в лучшем в округе трактире, тогда завтра возможно будешь вот на эти деньги кушать в кабаках верхнего города со своими ребятами, вам тут как раз на всех хватит. Понял?
- А! Ну вот теперь понял, сразу бы с этого и начинал, а то знаю я Рамула или не знаю. Ладно если так сильно надо мы даже близко сегодня там появляться не будем.
После чего стражники хлопнули друг другу по рукам и разошлись в разные стороны.

Что и говорить, прогулка пока приносила Эсме только самые разнообразные впечатления. Во-первых, она выяснила, что в стражников брали девушек! Это оказалось большим шоком, да и кроме могучей орчанки она никого из девушек не видела, но может, они в патрулях? С другой стороны, где орчанка, а где Эсме. Она этой девице на один не то что удар, просто щелк пальцами - это если в звериной ипостаси, да и в человеческой ипостаси Эсме рядом с ней смотреться будет просто смешно.
Она с интересом глазела на стражников с крыши, иногда перебегая туда-сюда, чтобы лучше слышать тот или иной разговор, но, когда в проулок вошли двое, замерла, припав к черепице. Разговор внизу разворачивался очень интересный - похоже, стражники замыслили какое-то черное дело. Эсме понятия не имела, кто такой Рамул и зачем ему прибивать над дверью дома рыбий скелет (уже одно это звучало странно и подозрительно), но, похоже, ему сегодня угрожает опасность...
Правда, что делать с этой информацией, Эсме понятия не имела. Она в городе никто, знакомых у нее нет, никто не послушает ее, если она попробует сказать, что узнала, а если и послушает, то потребует доказательств, а где их взять? Да и к кому идти, в случае чего - к страже? Очень, очень смешно. Старик, подвезший ее, говорил, что стража в этом городе только ворон пугать и горазда, но судя по услышанному, все было намного хуже.
"Не все же такие", - с сомнением подумала Эсме. - "Наверняка есть и хорошие, честные..."
Она растерянно посмотрела в раскрытое окно дома напротив. Не боится же воров хозяин комнаты, если так беспечно оставляет на столе кошелек, да еще, похоже, набитый далеко не медью. А если кто в окно влезет и утащит? Комната-то пустая...
Ласка посмотрела на кошель с осуждением, словно он сам был виноват в беспечности хозяина и перебежала на следующую крышу.
Что-то не хотелось ей проситься к страже. Она мечтала быть воином-героем, а не мздоимцем, за плату закрывающим глаза на преступления. Это было ей совершенно не по душе. Даже те солдаты или наемники, проходившие через их деревню, выглядели на фоне стражи совершенно иначе.
Наверное, все же стоит поискать тот дом. Попозже, когда она разведает район вокруг таверны и площади, чтобы хотя бы немного ориентироваться в этом большом и страшном городе.
"Западная улица в районе башни магов, дом с рыбьими костями над дверью... интересно, это в верхнем городе? А верхний это где? Наверное, за внутренней стеной, где дома побогаче... Наверное, те стражники, которые в доспехах получше, оттуда. А что они тогда тут делают? Или тут общее место?"
В верхний город, наверное, тоже надо сбегать. Страсть как хотелось поглазеть на дома богачей.Но это совсем попозже, а сейчас ласка перепрыгнула на очередную крышу, направившись в сторону другого здания - того, с весами на гербе.

[av=https://i.postimg.cc/sXHHBvR2/image.gif]
А вот со зданием, на котором красовался герб с весами все было не так хорошо, оно совсем не было похоже на окружающие его домики, хотя бы тем, что стояло не в притирку с соседними строениями, а наоборот было словно отделено от всего остального города вокруг были хорошо ухоженный газон, на котором только в нескольких местах стояли высокие раскидистые деревья, которые должны были создавать тень, для беседующих под ними людей. Но для того чтоб добраться даже до этих деревьев необходимо было сначала спустить с крыши на землю, потом перелезть через не высокий за-то каменный забор, снова спустить уже во двор здания и потом по ровно выстриженному газону каким-то образом добежать до деревьев, при этом остаться незамеченной целой кучей людей которые постоянно шастали туда сюда. Само же здание стояло прямо в центре этого двора.
Кроме того, немного понаблюдав с крыши соседних домов Эсмин заметила, что далеко не все люди во дворе этого дома куда-то бегут или разговаривают, были и такие которые просто ходили вдоль забора и наблюдали за тем что происходит во дворе внимательно изучали стены, потом выходили на улицу и периодически обходили забор с внешней стороны, внимательно его осматривая. Одеты они были куда менее богато и красиво, а потому особо труда не составило догадаться, что это охрана, так же как и довольно легко получалось отделать посыльных, слуг, которых тут чуть ли не больше чем самих… Ну судя по всему это были торговцы. По крайне мере глядя на этих людей ласка сразу вспоминала торговцев, которые скупали зерно и дичь в их деревне, они были такие же рыхлые, круглолицые, половина из них были похожи на свинок, хотя были довольно статные красавцы, но всех их объединяло одно это гордость за самих себя, важность самих себя и чувство полной неотразимости, которым они буквально сияли во все стороны, видимо уверенные, что именно благодаря им солнце с утра встает из-за гор, катиться по небу, а вечером закатывается за горизонт. Всегда было странно наблюдать как они с важным видимом расхаживают по деревне и одно временно слушать бурчание отца, который обвинял их, что они никчемные бездельники, которые наживаются на простом народе и всех их надо повесить. Кроме того, догадку, что в этом доме правили торговцы подтверждали и запахи, пряности, мясо, копчености, свежевыделанная кожа, смола, травы, древесина и еще просто огромное количество различных запахов можно было унюхать, находясь даже на крыше соседнего дома. Конечно будучи в облике человека, Эсмин не почувствовала бы и десятой доли этих ароматов, но ласка могла выловить их все.
Большинство окон были занавешены, но в тех, в которые получалось заглянуть были видны небольшие комнатки, в которых стоял обычно один или пару столов, со стульями, целая куча столов, шкафов и люди, внимательно изучающие какие-то бумаги.

К торговцам Эсме решила не ходить. Не то чтобы она боялась, что ее заметят и поймают - поди разгляди в траве юркого маленького зверька, а если разглядишь, то пойми, что это - то ли крыса, то ли кошка, то ли вообще змея. На каждую крысу не надергаешься, да и ловить их - глупость. Просто делать ей сейчас там было нечего. Заведение какое-то серьезное, вон, охрана есть, люди хорошо одетые, а судя по запахам, внутри много дорогих вещей - те же специи. У нее же не было ни средств, ни нужды туда соваться. Вряд ли там продают одежду, а если и продают, то по таким ценам, каких она себе никогда позволить не сможет.
Так что, подумав, ласка развернулась и решила вернуться обратно. С крыши трактира, где она остановилась, открывалась своя площадь, та, со святилищем, и вокруг были маленькие торговые лавки... и, что важнее - жилые домишки. Эсме не знала, как точно, но смутно подозревала, что в городе белье тоже не в домах сушат - вывешивают небось на улице, а если так, можно посмотреть, нет ли на веревках с бельем каких-нибудь подходящих штанов. Воровать ей не слишком хотелось, вообще-то, это был крайний способ, но тратить последние деньги - тоже.
Да! Можно еще пошмыгать, упавшие монетки на земле поискать. Люди в большинстве своем растяпы, могли уронить и не заметить, им с высоты роста не видно, а ласка - маленькая. Главное чтоб не затоптали - но на той площади, где жилые дома, и народу поменьше.
Некстати вспомнился полуоткрытый кошелек на столе в комнате рядом с таверной стражников, но Эсме недовольно помотала головой, прогоняя лишние, плохие мысли. И дня в городе не жила, уже на воровство замахивается. Но одно дело - штаны, и совсем другое - деньги, которые явно не мелкие медяшки. Нет уж. Оставим это на крайний случай, а сейчас посмотрим веревки с бельем.
Ну и все же надо побегать возле лавок, послушать, может в том районе народ меньше за одежду дерет.

[av=https://i.postimg.cc/sXHHBvR2/image.gif]
И догадки Эсмин были совершенно верными. Там, где жили люди всегда была грязь а там, где есть грязь есть и грязные портки, которые конечно же приходилось стирать и сушить. Конечно же сушили их не возле парадного хода с другой стороны жилых домов, противоположной от небольшой площади, прямо под окнами на втором этаже были натянуты веревки, на которых болталась одежда, довольно простая, обычные рубахи, штаны, платья и исподнее, правда на улице проветривались только уже довольно драные и пожившие свое вещи, которые в общем-то никому особо не были нужны и даже если сопрут не жалко. В домах где второго этажа не было одежду сушили на чердаках, залезть в которые не составляло никакого труда благодаря чердачным окошкам, которые всегда был открыты настежь, дабы влага не задерживалась на чердаке, пролезть в такое окно даже ребенку было бы проблематично, но для небольшого верткого зверя проблем не составляло. Но так как кошки обычно не воруют чужие вещи, то на чердак была развешана одежда получше, которую на улице было вывешивать уже опасно. На чердаках можно было уже найти довольно хорошую одежду, шелков конечно не было, но вот подобрать добротную льняную или холщовою рубаху, или штаны было можно, при чем очень неплохого качества и довольно толстую. При желании можно было даже найти подходящий кафтан. Правда это штука была уже довольно тяжелой и громоздкой отчего тащить ее в зубах по крышам, было бы крайне неудобно.
Хотя точно такие же простые и добротные вещи можно было купить и на маленькой площади, раскинувшейся между домами. В одной из палаток было довольно много разной одежды и исподнего, при чем цены были более чем умеренные, немного понаблюдав за торговлей сверху ласка примерно поняла, что искомые ей штаны или рубаху можно вполне купить за три или четыре медяка, а исподнее дак и вовсе продавалось за два медяка, правда видок у такого исподнего был соответствующий. Хотя с мужскими вещами все было нормально, они все были совершенно одинаковыми и различались только размером.

Эсме думала, что воровать будет проще. Она подобрала подходящий чердак, несколько раз оббегала крышу вокруг него, просочилась в окошко, побегала внутри, даже подобрала себе подходящие штаны, даже вскарабкалась по стене на натянутые веревки, чтобы стянуть их вниз - но дальше этого дело не зашло. Ее попросту замучила совесть. Ситуация была не безвыходная, у нее были деньги, пусть и немного, а эти штаны и рубашки принадлежали кому-то другому, кто тоже в них наверняка нуждался. В деревне крайне осуждали воровство, мать, если бы узнала, чем тут Эсме собирается заниматься, обломала бы об нее пучок розог, а отец еще и добавил. Кроме того, перед глазами так и стоял тот вор с отрубленной рукой, бррр. Эсме совершенно не хотелось вставать с ним в один ряд, пусть рубашка и штаны были не такой уж и великой ценностью...
Да и волочь их по крышам обратно было бы наверняка не так безопасно. Одну маленькую ласку на крыше поди заметь, а ласку, которая волочет за собой штаны? А потом и возвращается еще и за рубашкой? Тут уж самый слепой и недальновидный стражник заинтересуется.
"Ладно", - решила она, тяжело вздохнув про себя. - "Куплю. За такую цену - ничего особо страшного. Не пропаду я в городе без жилья, если что, всегда можно обернуться да в конюшне какой переночевать".
Так что вместо воровства она потратила время на основательную охоту - чердак был восхитительно населен жирными мышами, и Эсме поймала и сожрала целых три, после чего покинула чердак тем же путем, каким и пришла - через приоткрытое окно, и поспешила по крышам обратно. Три мыши для обратного оборота было недостаточно, но она рассчитывала поймать еще несколько в трактире, где остановилась, а там и до ужина можно будет дожить с не такими уж и большими потерями. А за ужин уже уплачено, а так же за завтрак следующим утром.
В целом, пробег обратно до трактира и последующая охота заняли у нее порядочно времени. Прошло не меньше часа, прежде чем основательно наевшаяся (а проще сказать, значительно обожравшаяся) Эсме обернулась обратно в покинутой комнате трактира, моргнула, перестраиваясь на человеческое зрение и брезгливо облизнулась. Она ничего не имела против мышей, птиц и сырого мяса, пока была зверем, но все равно предпочитала наедаться после оборота, если была такая возможность. К сожалению, она была не всегда.
Впрочем, стоило вообще радоваться, что вокруг город, набитый мышами, могло быть и гораздо хуже. Задумываться об этом Эсме не стало и вскоре она, одевшись и сжимая в руке монетки, покинула трактир, отправившись разыскивать ту самую, виденную сверху лавку. Нож на этот раз она брать с собой не стала, оставила в комнате, только перепрятала под тюфяк для надежности.

[av=https://i.servimg.com/u/f32/20/07/32/60/npcpng13.png]
На улице уже начало смеркаться, когда Эсмин выбралась-таки на площадь. Торговцы уже собирали свои палатки, пакуя вещи по тюкам и перетаскивали их в соседние дома, по всей видимости в которых и жили, мимо начали курсировать патрули стражи, а рыжий торговец, увидев подошедшую девушку тут же сказал.
- Чего это ты милая так поздно, я уже вещи собираю, тебе что-то просто нужно или понарядней, если понарядней тогда давай завтра приходи, а то я уже все самое хорошее домой снес. А если чего попроще, то вот смотри есть платье за пять, вот за семь медяков. Это конечно получше.
При этом торговец ткнул пальцем в два самых простых платья, хотя конечно среди того что осталось на прилавке были более дорогие вещи, но видать опытный взгляд сразу же определил, что девица крайне ограничена в деньгах. Узнав же, что девице нужны мужские вещи, широко улыбнулся, предположив, что она своему жениху хочет подарок сделать понимающе кивнул и не глядя выложил на прилавок льняную рубаху, штаны и нательную рубаху.
- Вот гляди, штаны три медяка, рубаха то же три, исподнюю рубаху за медяк отдам. Если все возьмешь, то исподнею в подарок отдам. – Потом обошел прилавок вокруг и остановившись рядом с Эсмин кивнул, на просто до безобразия простые вещи, которые, впрочем, для деревенской девчушки казались вполне обычными, но по сравнению с тем в чем ходили в городе были совершенно невзрачными.
- Бери не пожалеешь, они конечно простенькие, но зато добротные. Могу завтра тебе ниток цветных принести разных и красных, и синих, и зеленых за три серебряных отдам. Ты же девчонка наверняка рукастая разошьёшь цветами и птицами, будет у тебя самый красивый жених в округе. Я сам расшитые рубахи за шесть, а то и восемь серебряных продаю. Ну это конечно если у тебя руки из нужного места растут. – Без всякой злости и издевки пошутил торговец, явно не сомневаясь, что у девочки руки к плечам приделаны.
А на улице тем временем довольно быстро смеркалось и на крыльце некоторых домов появлялись факелы и масленые лампы, которые должны были освещать крыльцо до утра.
Обострённый после оборота нюх, улавливал запахи свежеприготовленной еды в домах, а из трактира, в котором остановилась Эсмин чей-то пьяный голос затянул песню.
Одновременно с этим звериное чутье ласки заставило девушку слегка поежиться, от ощущения опасности, которое приходило одновременно с опускающимися сумерками. Вокруг становилось как-то безлюдно и тихо, так же как в лесу даже птицы замолкают, когда на охоту выходят хищники.

– Я возьму все вместе, спасибо, – быстро сказала Эсме, слегка покраснев от смущения. Хорошо еще в сумерках толком этого было не разглядеть! – Штаны, рубаху, и исподнее.
Она не стала возражать торговцу и убеждать его, что одежда нужна не ее жениху, а ей самой – раз он сам придумал такую замечательную версию, то пусть лучше ее и придерживается, сама Эсме тоже вряд ли выдумала бы лучше. Она собиралась сказать, что одежда нужна ее брату, но жених тоже сойдет.
Три да три медьки, того – шесть, это если исподнее торговец даст даром, как и обещал. Если нет – то семь медек, а у нее всего-то навсего серебрушка и два медяка. Это, выходит, останется всего пять медных… два раза той жуткой похлебки в трактире поесть или один раз нормально.
«М-да, спереть-то дешевле бы вышло», – Эсме вздохнула про себя. – «Вором, небось, проще было бы жить… ну да ладно, зато совесть чиста. Спокойный сон тоже дорого стоит. И обе руки притом».
– А сумки у вас случайно никакой нет? – спохватившись, поинтересовалась она у торговца. – Мне бы самую-самую простую, холщовую.
Сумка, конечно, была уже прихотью, и если ее не найдется, то Эсме не особо и расстроится. Просто деревенская запасливость не давала просто так бросить в трактире ее старое платье и рубаху, вдруг пригодятся? Да и спрятать сумку с вещами немного проще, если что, не придется потом выкапывать, если что.
Девушка глянула по сторонам и поежилась. Город и без того был не особо уютный, но с наступлением темноты тем более растерял всякое очарование, даже лампы у крыльца домов не добавляли ему тепла и ощущения безопасности. Такое ощущение, что с наступлением темноты жители стараются как можно скорее разбежаться по домам, а сейчас только-только вечер наступил! И что тогда будет ночью?
В деревне, конечно, вечерами тоже особо никто не бродил, но это только если самыми поздними. А в сумерках после того, как дела все были переделаны, наоборот начинались всякие посиделки, прогулки от дома к дому и все такое – в основном, молодежь, конечно. Когда еще гулять, если не вечером? Днем все работают. Да и ночью было не так жутко, все вроде свои… а тут словно кто в спину смотрит и ждет, чтобы напрыгнуть. Бррр.
Некстати девушке вспомнился разговор стражников в переулке и ей стало совсем уж неуютно. Если нельзя положиться даже на стражу, то на что тогда полагаются люди, которые живут в городе?
– А вы не знаете, где башня магов находится? – как бы между прочим поинтересовалась у торговца Эсме.

[av=https://i.servimg.com/u/f32/20/07/32/60/npcpng13.png]
- Сумка? Самую, самую простую есть. Сейчас посмотрим. – И вернувшись за прилавок порылся под ним и вытащил даже не сумку, это был мешок с веревкой и лямкой, чтоб на плечо закидывать или на спину можно было приладить.
- Не новая, но за-то за медяшку отдам.
Но вот после следующего вопроса Эсмин торговец нахмурился и внимательно посмотрел на девицу, потом на купленные ей вещи и снова на девицу, пытаясь понять зачем ей башня магов. Потом вскинул брови видимо о чем-то догадавшись, но тут е снова нахмурил, еще раз внимательно осмотрел Эсмин, проверяя есть ли у нее какие-нибудь сумки или свертки и слегка пожал плечами.
- Конечно знаю, все знают, по Заподной дороге. Или ты не местная? – потом торговец начал активно размахивать руками указывая нужное направление.
- Тут смотри все просто, в центре внутренние стены города, вокруг которых идет одна большая дорога, та ее половина, которая с востока называется Восточной, ну это то бишь, эта половина. А то что с другой стороны от главной площади, то Западная часть города и собственно и дорога там Западная. В общем чтоб на Башню магов выйти тебе сейчас нужно через главную площадь города перейти, эта та где ворота городские, и топать по самой широкой дороге, которая на Запад идет. И по ней идешь и как раз на нее и выйдешь, мимо точно не пройдешь, там на ней по ночам огней зажигают видимо не видимо, когда солнце сядет ее с самой площади видно будет, да и башен там нет, она потому и башня, что самое высокое здание в нижнем городе, в общем не ошибёшься.
И упаковав все купленные вещи в сумку протянул ее Эсмин.
- Только это, если сейчас пойти хочешь, иди по главной дороге в проулки ни суйси, особенно в которых свет не зажигают. И если звать кто из проулков будет, тоже не суйси, пусть сами выходят, а еще лучше сразу говори, что сейчас стражу позовешь.

- Спасибо, вы мне очень помогли!
Эсме сунула торговцу свою последнюю серебрушку, с некоторым сожалением проводив ее глазами, дождалась сдачи и, повесив сумку на плечо, поспешила обратно в таверну. Комментировать слова торговца она не стала, как и оправдываться и придумывать что-либо. Все равно ничего толкового она придумать не могла, да и сама не знала, зачем спросила об этом.
Услышанный разговор не давал покоя, но вот что делать с этим знанием, которого она не просила, Эсме совершенно не знала.
"Ну хоть узнала, где тут западная, а где восточная сторона, и где башня магов", - она погладила сумку на боку. - "И вещи раздобыла. Теперь у меня есть все, что нужно, гребень бы еще раздобыть, но и без него обойтись можно... особенно если волосы срезать придется".
Эсме тяжело вздохнула и прибавила шагу. Оставаться на улице в темноте, да еще и с сумкой, ей не хотелось, торговец со своими наставлениями (вполне уместными!) только добавил ей опасений.
"Поем пока", - решила она, потянув на себя тяжелую дверь трактира. - "И пока ем, подумаю, стоит ли мне вообще в это вмешиваться. Надеюсь, по вечерам в трактире не слишком много народу?"

[av=https://i.servimg.com/u/f32/20/07/32/60/npcpng12.png]
Трактир к вечеру был наполнен примерно на половину или даже чуть больше, но при этом вечер только и судя потому, что трактирщик в момент, когда Эсмин заходила внутрь откупоривал бочонок с каким-то кислым пойлом, ожидалось, что посетителей прибавится.
Но даже судя по тому, кто уже сидел за столами, контингент трактира был довольно удручающий. В основном это были какие-то разнорабочие, которые судя по виду за вечер пропивали, все что зарабатывали за день, за парой столов сидели какие-то нелюди вороватого вида. Были тут и странные люди, которые являлись неотъемлемой часть любого трактира сидящие в углу, закутанные в черный плащ и отрешенно наблюдающие за происходящим. За стойкой, какой-то старик травил байки и рассказывал потешные истории любому, кто заплатит за них пару медяков. Вокруг столов крутилось две распутные девки, которые виляя задом выбирали себе мужиков, у которых в кошельке было побольше денег. Жена трактирщика точно также вирировала между столами, периодически отвешивая добротные затрещины гостям, которые пытались пощупать ее за зад. А вот дочки трактирщика видно не было видимо по вечерам хозяин ее в зал не выпускал. В углу за зала Марта опять сидела все за тем же столом, но уже в компании двух каких-то тощих мужиков в рваной одежде и громко гогоча отпускали какие-то сальные шутки и видимо угощали женщину похлебкой за два медяка и какой-то брагой. А за самым большим столом сидела довольно большая компания из восьми человек и во все горло завывала какие-то песни, при чем сразу несколько одновременно, от чего разобрать что именно они поют было просто невозможно.
В целом же в трактире стоял громкий гомон десятка голосов, запах браги, кислого пива и подгоревшего мяса, и каши. Единственным хорошо освещенным местом была стойка трактирщика, а весь остальной зал был погружен в полумрак.
Как только Эсмин зашла в трактир она сразу же почувствовала на себя несколько не самых приятных взглядов, в том числе пришлось выдерживать оценивающий взгляд девок, которые быстро осмотрев ее с ног до головы, потеряли к ней всякий интерес. В общем-то также как и большая часть посетителей не обратили на нее ни какого внимания или потеряли интерес к девочке при первом же взгляде. Единственным исключением был какой-то противный старик внешне похожий на гоблина, которые периодически вливал в себя пол кружки браги и потом тут же начинал буравить Эсмин взглядом, не забывая облизывать пересохшие губы.
И трактирщик. который обратив внимания на нового посетителя, тут же махнул Эсмин рукой и указал за один из стульев за стойкой рядом с дедом, который травил истории, а потом тут же поставил на стойку миску с едой.
При этом сразу же за Эсмин внутрь вошел какой-то почти беззубый мужик в компании с клыкастой полуорчихой, и судя по всему было похоже на то. что надежды Эсмин были напрасны и к ночи трактир будет забит битком.

Эсме поскорее пробралась до стойки, стараясь ни с кем не столкнуться и ни на кого не налететь - а это было нелегко, так что она облегченно выдохнула, опустившись на оставленный для нее стул. В трактире вечером ей нравилось гораздо меньше, чем днем. Такое количество народа пугало и на улицах, а тут они все были в одной комнате, многие пьяные, а многие уже напивающиеся.
"Представляю, что сказала бы мама, если бы меня тут увидела", - поежилась девушка. - "Про отца и вовсе лучше не думать. Всыпал бы по первое чисто..."
Ей вдруг стало очень грустно. Несмотря на ссоры и скандала, она все же любила свою семью и была к ней привязана, хотя бы потому, что никогда не жила без них. Не то чтобы она тосковала по бесконечной домашней работе, куче обязанностей и ругани... но все же это были ее родители, ее братья и сестры. Еще утром у нее был дом и семья, а вечером она сидит в трактире, набитом пьяным сбродом и распутными девками и не знает, что будет завтра, одинокая, заброшенная и никому не нужная.
Эсме вздохнула, поблагодарила трактирщика, поставившего перед ней миску с едой и принялась жевать, стремясь поскорее набить живот и сбежать из зала наверх.
Все же вся эта ситуация была жутко обидной. Она все же была ни в чем не виновата, почему же мать не захотела ее даже выслушать? Отец молчал и хмурился, но он вообще редко перечил матери, хотя иногда за Эсме и заступался. Мог же он предположить, что его дочь не стала бы заниматься ничем подобным?
"Интересно, они хоть чуть-чуть пожалели о том, что я ушла?" - мрачно подумала девушка. Несмотря ни на что, где-то внутри ее души теплился огонек надежды на то, что все это не взаправду, что мать не собиралась выгонять ее из дома на самом деле, что просто хотела проучить и наказать. Поняли ли они, что она действительно ушла, не взяв с собой никаких вещей и ни с кем не попрощавшись? Беспокоятся ли они теперь, когда она не вернулась к ночи? Эсме случалось пару раз после особо крупных ссор с матерью убегать в лес, но до этого она всегда возвращалась домой. Чаще всего ее разыскивал и приводил Сталек, старший брат. Из всей семьи Эсме особенно была близка с ним, у них и разница-то была всего лишь год. Что сказали Сталеку? Станут ли ее искать и скучать по ней?
Сможет ли она когда-нибудь вернуться?
Эсме почувствовала себя очень маленькой и одинокой. Тоска по потерянному дому сжала сердце когтистой лапой. Девушка до боли прикусила губу, упрямо тряхнула головой и с удвоенным энтузиазмом принялась за еду, волей-неволей прислушиваясь к голосу травящего байки старика. Что толку сейчас себя жалеть, сделанного уже не воротишь. По своей воле она домой не вернется...
А сказки Эсме всегда любила.

[av=https://i.servimg.com/u/f32/20/07/32/60/npcpng15.png]
На этот раз еда была значительно вкуснее просто потому, что приготовлена она была буквально только что. Видимо всю еду готовили вечером, а на следующий день просто распродавали остатки. Трактирщик сразу же буркнул, по залу только не броди, а то облапают со всех сторон потом не отмоешься и тут же занялся обслуживанием других посетителей.
Трактир действительно потихоньку заполнялся людьми и гомон в зале становился все громче.
Но голос сидящего рядом рассказчика довольно легко перекрывал гул. Правда Эсмин не слышала начала истории, но судя по всему он и начал-то рассказывать не так уж и давно.

«Заняв трон, Герцог первым же своим указом приказал своему отряду разделиться на небольшие группы и начать патрулировать все дороги от Падурия до Имератии, отчасти это было вызвано его удивлению увиденным, от части горечью и печалью, которую он испытывал вспоминая лицо той девушки, хотя некоторые и говорят сейчас, что торговые дракты до Императии должны были быть очищены дабы обеспечить свободную торговлю, но все это брехня, о торговле Герцог думал меньше всего. Часть его военных отрядов, которые вызвались добровольцами, сражу получили прозвище «Дозорные», потому что вызвались ходить в дозоры по опасным лесным тропам, которые в те времена были заселены разбойниками, да-да тогда это было что-то вроде прозвища, как название отряд получил намного позже. Но эти немногие были пожалуй лучшие среди воинов Герцога, самые смелые, сильные, отважные, а главное – это то, что они действительно хотели очистить земли Падурия от разбойников, воров, убийц и монстров. В то время у них еще не было воронов, не было сверестественных сил, они были обычными людьми и нелюдями, которые хотели сделать мир немного лучше чем он был тогда. Они выслеживали монстров, сжигали разбойничьи лагеря, выслеживали лиходеев, в деревнях если старейшина был хапуч или жесток, подвешивали его за ноги на ближайшем к местной площади дереве. В общем время шло и на главных торговых трактах в сторону Императии становилось все спокойней и безопасней, и люди уже сами начали приходить в залы Дозорных и просить их о помощи, где воров и бандитов вывести, где тварь какую человека жрущую убить, Дозорные ни когда не отказывали. Но однажды к ним в лагерь пришла старуха, дряхла, еле держащаяся на ногах, она как только зашла песком весь пол сразу засыпала и рассказала, что рядом с деревней от куда она родом поселилась лесная ведьма, которая проводит на опушке леса странные ритуалы, от забирая силу у мужчин и молодость и красоту у женщин, и дескать ей самой всего-то двадцать лет от роду, а она выглядит как старуха и всех женщин в деревне та же напасть постигла, а мужчины все запаршивили, кто всегда был дородным и краснощеким – исхудал, кто силой славился – ослаб, кто ни когда не болел, вдруг взял да захворал, да так что с кровати встать не может.
Ну чего делать собрали отряд из трех человек и отправились в эту деревушку. Старуха по дороге еще вечером спать легла, да и не проснулась по утру, померла от старости. Ну а дозорные чего делать-то не чего дальше поехали. И когда до деревни доехали смотрят, а там одни скелеты уже остались, кто в кровати лежит, кто за столом помер, и вроде как все своей смертью померли. Но что странно было, дак это то, что половина домов были совсем путыми, словно от туда уже давно все уехали, а во второй половине мертвец. Ну они сразу смекнули, что дело не чистое и росказни старческие вроде как правдой оказались. А потому пошли они в лес искать эту ведьму, день искали, два, три ни следов ни капишь ни каких не нашли только зверье бегает, да лес растет. Только через неделю нашли они пещерку в самом темном и дремучем углу леса, внутрь заглянули.
А там все стены кровавыми письменами исписаны, ну тут-то они и поняли, что нашли ведьму, доспехи подтянули, мечи взяли факелы, все как положено, и внутрь пошли. И когда до самого конца пещеры спустились нашли там пруд подземный, да только в пруду в этом вместо воды кровь и нет никого, а вокруг пруда скелеты человеческие лежат ну чего делать, понятно, костерок развели сидят значит ждут, когда ведьма вернется.
А вечером смотрят а под костями человеческими золото начало поблескивать, ну двое из Дозорных встали, решили золото собрать, но старший им и говорит:
- Чего вы с этим золотом делать то собрались, забыли что ли зачем мы тут? Ведьму извести, в этом деле Вам золото не поможет, так что оставьте золото мертвецам.
Ну они его послушались сели значится дальше ждут, когда ночь наступила и луна высоко поднялась письмена кровавые светиться, начали и вся пещера наполнилась светящимися шарами, а дозорные сразу почувствовали, что в каждом шаре заключена сила магическая, в красных огня, в зеленых природы, в синих воды, в белых сила людьми управлять и много там еще разных сил было.
Опять двое дозорных на ноги подскочили, хотели эти шары собрать, но на этот раз средний из них сказал:
- Что вы на силы магические позарились, он ж все местные ведминские, если примети ее подарки, убить ее точно не сможете.
Послушали его дозорные, сели дальше ждать.
А утром когда первые лучи солнца появились, смотрят, а из пруда в самом центре из под воды голова появилась, потом плечи женские, а потом и целая баба поднялась, красивая такая, ладная вся, только вместо волос у нее с головы кровь струиться. Посмотрели дозорные на нее, и словно оцепенели, двое из трех-то мужиками были, дак они сразу дара речи лишились от вида этой бабы, кровь от головы сразу в чресла ушла, рот разинули стоят любуются с места не сдвинуться. А третья дозорная девушкой была молодой, самой младшей, у нее то же все в промежности забурлило. Но разум она все ж не потеряла, вышла вперед и прямо в лоб спросила:
- Ты ведьма местная, которая всю деревню сгубила? Ежели правду скажешь, да чары свои скинешь, Мы тебе быструю смерть подарим. А ежели кривить начнешь, то костер тебе могилой будет.
Ведьма усмехнулась головой покачала и говорит.
- Нету у меня ни каких чар и не ведьма я вовсе, я дух местный тыщу лет уже в этой пещере живу, да слежу чтоб местные могилки и капища никто не грабил. Это ведь не просто лес, тут священные места древних, которые они сотнями лет намаливали, да героев тут схоранивали. Когда новые люди пришли и начали в местный лес ходить. Я им сразу сказала, что место тут святое и деревья тут рубить не надобно, да и зверей лучше не трогать, поди вокруг не единственная чаша, дичь добыть, да дров нарубить есть где. Люди хорошие были послушали. В эту чашу совсем не ходили. А потом одна девица пришла и попросила помощи, сказала, что жених ее болен, помирает, а она его страсть как любила, попросила исцелить. Я ей честно ответила, что продлить жизнь человека не в моих силах, но ежели ты его любишь больше своей жизни, могу часть отведенного тебе срока ему отдать, ровно половину, и тогда вы вместе проживете счастливую, но короткую жизнь и детей у вас ни когда не будет, потому как чтобы такую магию сотворить, мне нужна будет твоя кровь и его кровь. Я ее смешаю и верну обратно половину тебе, половину ему, и срок вашей жизни разделится поровну, но кровь ваша навсегда будет испорчена и потомства у вас не будет. Она согласилась. Я ее не заставляла и не обманывала.
Потом пришел другой юноша, он хотел стать сильным, самым сильным в деревне, потому что отец его покрыл и себя и всю свою семью позором, и чтоб вернуть себе доброе имя он хочет стать сильным и помогать деревенским. Приврал конечно, кроме доброго имени он еще хотел, чтоб его все девушки любили, а мужики уважали. Но мне ли его судить, я беспристрастный дух, которому нет дела до людской морали, я согласилась условия были те же, он должен был отдать мне свою кровь, а я вернуть ему уже испорченную, которая ни когда не сможет дать ему детей, но эта кровь будет сильнее и станет он в три раза сильнее чем сейчас, но умрет он три раза быстрее чем должно ибо сил жизненных будет расходовать каждый день в три раза больше. И он тоже согласился.
Потом были другие, такие же просители, их желания и просьбы были все мелочнее и алчней, они хотели красоты, денег, власти. Редко кто для другого просил, но я исполняла желания и тех и других. Тот кто хотел денег, начинал зарабатывать за день столько же сколько за год должен был заработать, но и деньков он прожил ровно столько, сколько должен был годков прожить. Этот, - покосившись на один из скелетов, - хотел стать старейшиной, чтоб получить много власти, это было не в моих силах, обозвал лживой ведьмой, и я рассказала ему правду, о том, что я не могу сделать его таким же мудрым как старейшина, но если он приведет старца сюда и прольет его кровь в мое озеро, тогда я смогу наполнить тело старейшины его кровью и он станет старейшиной, через три дня он привел старца к моему пруду и рассек ему горло ножом. Я выполнило свое обещание, и перенесла его кровь и жизнь в тело убитого старца, и он стал править деревней, правда это тело было больным и старым и умерло через пару лет, его молодое тело так и осталось тут. И все шли и шли, они постоянно о чем-то просили, иногда я им отказывала и они называли меня ведьмой, и угрожали костром и тогда я им помогала, так как могла помочь. Иногда были и те кто просил не для себя, им я тоже помогала, иногда делом, как той первой девушке, иногда советом. Я никогда не желала им зла, и всегда говорила только правду, они добровольно делали свой выбор
Услышав эту историю дозорные задумались, хорошо так задумались и ни у одного из них так и не поднялась рука на то чтоб обезглавить духа. А потому они просто ушли. Завалив пещеру камнем и мхом.
Много лет прошло с тех пор, дозорных становилось все меньше, да и поток добровольцев поубавился. И людей начало не хватать, чтоб патрулировать дороги, следить за деревнями и убивать монстров в лесах и болотах. И тогда главные дозорные собрали совет раздумывать что же делать дальше. Была среди них и та девушка, что встречалась с духом из пещеры, она рассказала все что случилось тогда. И совет старейшин принял решение собрать всех Дозорных кто прожил уже два десятка лет, но не перемахнул через третий и отправить их в пещеру к этому духу крови, дабы те обменяли половину своей жизни на силу, которая позволит стать сильнее, быстрее и ловчее любого человека.
С тех самых пор каждый дозорный отправляется в эту пещеру и обменивает половину своей жизни на свои силы, потому у них детей и не бывает и до старости они тоже не доживают. Но где это пещера находится ни один дозорный ни в жизнь не расскажет».

- Да брехня это все! – возмутился один из парней слушавших деда, - у меня в Дурлинге девка знакомая в трактире работает, дак у них как-то раз патруль дозора останавливался, и она за одним из них в щелочку подсматривала и видела как он спать голый ложился. Дак она говорит у него между ног нет ни чего, ну то вообще все гладко как коленка ни тебе причендалов ни дырок! Гомункулы они все их, точно вам говорю, их в башне магов волщебники да алхимики выращивают специально для Герцога за деньги, потому они такие сильные и ловкие.

И тут Эсмин поняла, что вокруг уже совсем не несколько человек, которые начинали слушать старика, слушателей было уже дестка полтора и каждый из них, складывал перед дедом по несколько медяков, кто сколько мог. И тут же начинали спорить о том, что рассказал сказочник, кто-то кивал соглашаясь с тем, что это многое объясняет, кто-то сомневался и начинал искать в этой сказке противоречия да не стыковки, кто-то махал рукой и называл все это редкостной чушью и трепом для детей, тут же предлагая свою версию того от куда у дозорных сверхъестественные силы.
А на улице тем временем была уже глубокая ночь, трактир был заполнен под завязку.