Хмурые деревья

Первое сообщение в теме :


Высокие стволы этих гигантов закрывают собой солнце, лучи которого с трудом пробираются через их кроны. Поэтому в лесу всегда царит полумрак.

- Тааак... Лучше я не буду задавать вопросов. Просто не подпускай к Кильке это чудо. - Иль привязал лошадь к ближайшей от ручья осине, подозрительно покосившись на необычного коня. Испачканную кровью одежду он хорошенько вымочил в студенной воде, растянул на плоском камне и принялся натирать ее мыльным корнем, высунув язык от старания. Когда с этим было покончено, сотник растянул одежу на ветках. Покуда она там сушилась, вельх без какого-либо стеснения стянул сапоги с портками и принялся плескаться в ледяной воде, фыркая и стуча зубами. Наконец он выбрался на берег, первым делом вздев одежу, что была сухой. На груди и плечах горели красные пятна, сам Ильмо трясся от холода, но упорно забивал трубку дрожащими руками.
- Надо сваливать отсюда и поскорее. Есть какие-нибудь мысли, подельнички? -

Далеко идти за спутниками не пришлось - они сами пришли к атланту. Глум явно был неплохим следопытом, учитывая, что он шел первым по следам Кая. Судя по всему, пребывание в новом мире уже отбило у его знакомых привычку неадекватно реагировать на всякие странности, и магу это было вполне на руку. Меньше вопросов - больше дела.
Но минимально объясниться все же стоило, учитывая, что скакун вообще никак не реагировал на кобылку лучника, зато норовил подобраться вплотную к его ране на спине, возбужденно раздувая ноздри, пока вельх был занят стиркой.
- Ваккро, я же просил вести себя прилично. Уйди от него.
Конь, недовольно всхрапнув, отошел подальше, не мешая дальнейшим банным процедурам. Его теневая сущность как магнитом тянула его к боли и страданиям. Впрочем, тут хватало и других источников темной энергии - в той стороне, где разыгралась утренняя битва, осталось много всего вкусного.
- Я отойду позавтракать, хорошо, хозяин?
Кай махнул ему рукой, отпуская. Когда конь скрылся за деревьями, а сотник полез в чем мать родила в ручей, он повернулся к Блейкли и сказал:
- Это Ваккро, теневой скакун. Он не опасен, но слегка невоспитан. Может, он даже разрешит на себе покататься, если ты ему понравишься.
Глум наконец вылез, кое-как прикрыв срам уже высохшей одеждой, и подал вполне резонную мысль, озвученную ранее. У Кая особых предпочтений на этот счет не было, и учитывая, что он толком не знал, куда идти, иначе сам бы вышел давным-давно, то он просто пожал плечами, оставив выбор на совесть своих спутников.
- Я просто хочу выйти куда-нибудь к цивилизации и узнать побольше об этом мире. Учитывая, как здесь работают магические потоки, на что-нибудь более продвинутое, чем крысы-переростки, мы непременно наткнемся. Но хотелось бы, чтобы это нечто умело разговаривать, а не только норовило нас сожрать.  

Наличие огромного вороного коня, девушку, естественно, смущало, но атлант поспешил всё быстро объяснить. - "Тёмный маг, другой мир, мечник, он же магоненавистник, лысые крысы, обращение в свинью, кобыла с рыбьей кличкой... И всё за одни сутки. Да мне везёт. " - Блейкли отлипла от ствола дерева. - "Другой мир... Ором, неужели..." - Хоровод мыслей тут же побежал, нагоняя тоску и внутренне напряжение. Это было непросто. Блондинка почувствовала горечь, но пока она точно не уверена, что находится в другом мире, она ничего не будет предпринимать. Ведь так? Правда? Это же еще не точно! Ближайший город или деревня должны были прояснить ситуацию, но лучше, конечно, город. И всё же придаваться отчаянию Мыши не дал её новый спутник. Глум быстро скинул одежку и принялся застирывать. Поведение вороного не оставило Блейк равнодушной. Легкий смешок и улыбка явно подняли ей настроение. Всё же животные, будь они даже теневыми, всегда вносили свою струю в атмосферу дома или компании.

- Так ты у нас еще и говорящий... Вакко...Ваккро. - Магичка задумчиво оглядела скакуна вновь, теперь уже прикидывая какие еще фокусы может выкинуть эта животинка. Хотела она было еще что-то сказать, как Глум полез в воду. Стоит ли говорить, что блондинка без зазрения совести и смущения наблюдала за нагим мужчиной, окунувшимся в ледяную воду? Очередной хмык и ухмылка на лице. Не то оценила подтянутое тело, ягодицы и прочие прелести, не то просто что-то себе пометила о мужчине. И неизвестно, как долго бы она созерцала сотника - Мышь прервал атлант. - "Еще и теневой скакун.  Мне определенно везет." - Выслушав мага, девушка кивнула, отвечая на фразу про понравиться -"Если" - хорошее слово... - И услышав хлюпанье воды под ногами лучника, выглянула из-за атлана. - Славно, ты уже оделся. - Неизвестно что бы после сказала чародейка, но очередное упоминание о том, что они в ином мире, заставило что-то внутри дрогнуть. - Ты уверен, что мы точно в другом мире? И мы все из разных миров? Ты уже был в других мирах? – Несколько вопрос словно сами собой вырвались из ус блондинки. Видимо игнорировать все же это предположение никак не выйдет. Блейкли бежала от этой темы и сама же задавала вопросы. Внутри шла борьба и пока ни одна из сторон не могла выиграть - как не давила девица в себе эту тему, она все равно всплывала вновь, и часто её же стараниями. Да и Мышь слышала о путешествиях по мирам, знала, что у них лишь сильнейшие маги так могут и древние порталы, скрытые и защищенные от простых смертных, желающих прогуляться в другой мир и унести что-то туда или, наоборот, принести что-либо в их мир извне. Но как же тогда это смогла она? Она не такой сильный маг. Как? Ором, неужели это он перекинул её в другой мир. Но как? Брат не мог с ней так поступить, он не умел. У него не было таких сил. Но все же надо было подавить в себе все, что затуманивало разум и вернуться к реальности. - Да, я тоже за город. Или деревню. Село. Любое стоящее поселение, но город конечно в приоритете. Узнаем где мы. А покастоит держать вместе, ведь правда.. кто знает что еще за твари тут водятся. Магические потоки? А какие они здесь? - Блейк не была настолько сильна, как Кай и посему услышать об этом ей бы хотелось, пусть и не было в первоочередном приоритете. И сразу же обратилась к Глуму. -  Ты увидел зарубки. Так пошли по ним. Если здесь были или есть люди по близости, то зарубки должны нас в итоге куда-то вывести.- Логичный и очевидный вывод, итак напрашивающийся, но почему-то до сих пор не озвученный.

Блейкли вновь бросила взгляд на сотника. Он трясся, как осиновый лист. Грудь и спина в нескольких местах алела. Мышь аж передернула плечами, словно прочувствовала тот же холод, что и мужчина. И не смотря на пререкания и колкости, она стянула с плеч плащ да шагнув к мужчине, протянула ему одежду. - Накинь -  Она не настаивала, но надеялась, что сотник все же примет плащ. Хотя, кто знает, может мужская гордость не позволит Ильмо воспользоваться ее добродушным порывов. Но накинуть на себя сверху что-то подобное ему все же стоило, ибо холодная вода, лес, в который почти не проникают теплые солнечные лучи и мокрая одежка… Не самые лучшие варианты. Да и как минимум, подобный жест был проявление дружелюбия, пусть Мышь и не преследовала сии витьеватые цели. Обыкновенная человечность. Сама же Блейк осталась в рубахе да жилетке. Она жадно глянула на трубку, но промолчала, после, оглядываясь. -  Наверное лучше пойти обратно и дальше по зарубкам. – Вновь возвращаясь к теме. - Ну что, веди. -  И кивнула Глуму в сторону кустов, откуда они с ним недавно пришли.

Иль внимательно прислушивался к разговору, не забывая одаривать теневого жеребца недоверчивым взглядом. Не то что бы он так принципиально недолюбливал всевозможную магическую дребедень. Просто в жизни ему с магией приходилось сталкиваться на практике. В основном в строю. Не единожды он отшкрябывал от земли то, что оставалось от боевых товарищей после прямого воздействия огненного шара или, скажем, извлекал тела из толщи льда. И это еще элементарная магия, даже он со своим заурядным умишкой это понимал. Но принять не мог. Конечно, из опыта он знал, что если колдуна хорошенько ткнуть острой железякой, то его душа утечет так же быстро, как и у обычных смертных. Но ведь подойти к нему ра расстояние удара то еще дело, в то время как любой безусый неофит щелчком пальцев умертвляет сквад опытных бойцов. Эта вселенская, по мнению сотника, несправедливость жгла его изнутри до сих пор. Поэтому Ильмо без особого энтузиазма отнесся к чудесным речевым способностям Ваккро.
- Эльфы. В моем мире каждый голодранный куки знает что первыми на твердь пришли эльфы. Потом люди и остальные расы. Сомнений нет, раньше я мог найти свой дом из любой задницы. По звездам... Это другие небеса. - Вельх похрустел позвоночником и принялся отжимать мокрую одежду. -
- И вот еще... Кто знает как местные жители относятся к чужакам... Будет лучше, если ты, Блейк, станешь на время дочерью купца, отправившаяся, скажем, в паломничество... А мы с Каем станем твоими бравыми телохранителями. - Иль отрицательно помотал головой на предложенный девушкой плащ, слегка ухмыльнулся. Натянул полусухую одежду, снаряжение, затянул седельные сумки.
- Знаешь, когда мне было двенадцать... Меня только-только приняли в Круг... Мы с Леденцом зимовали на севере от Амона. - Мужчина вложил стремя в руку девушки, явно намекая, что ведущему тянуть за собой кобылу неудобно, весь подобрался, наложил стрелу и аккуратно двинулся к поляне, затем дальше по полузаросшей тропе, ориентируясь по одному ему видимым приметам. Мокрые волосы, затянутые в хвост, оставили на плаще мокрый след.
- Так вот... Народ там угрюмый, живут впроголодь, но честный. Была там значит, дочка трактирщика. Красивая, да настолько, что я сразу влюбился в нее поуши. Да только слабая ножками, матушка ее покойная при родах наградила. Зато смышленная не по годам, рукодельница, каких поискать. И комес один из Леденцовой бригады начал ее охаивать, видел, значит, что нравиться она мне. То ущипнет ее, то такими словами обнесет, уши вяли. И смотрит на меня так хитро. У нас такие тяжбы издавна кровью смывались, только куда мальцу неокрепшему супротив мужика взрослого, воина? То то и оно. И как то раз, опосля обедни, подозвала меня к себе нищенка. Мол, знаю что гложет тебя, помогу советом, только принеси пожрать чего-нибудь. - . Воин примолк, вплотную приблизившись к мокрому стволу дерева, поводил рукой по явно старым зарубкам, побормотал себе под нос, зашагал дальше.
- В общем принес я ей хлеба, а она взамен мне рассказала старую легенду тех мест. Мол, ежели выходил какой конфликт, но поединок состоятьс не мог из-за явного неравенства бойцов, то один вызывал другого на битву Полотнищ. Так я и поступил. А смысл вот в чем, в замерзшем русле Амона вырезали прорубь, вымачивали в ней парусину... Наматывали ее соперникам на голый торс. Кто саоим телом больше полотна на ветру высушит, тот и победил. Я тогда чуть не замерз насмерть, тот комес, я и имя его уже забыл, признал свое поражение на третьей смене полотнищ. Он мог бы и продолжить, но понял, что я скорее умру от переохлаждения, чем сдамся. Увезли меня оттуда в горячке на Юг, а той девчонки я больше никогда не видел... -

Каменные деревья

Вопрос Блейкли о других мирах все еще был скользкой темой, на которую распространяться Кай не спешил. Да и не то чтобы он был в чем-то полностью уверен. Портал мог завести его куда угодно или вообще не завести. Он не удивился бы, обнаружив, что лежит у себя на пороге с большущей шишкой, а последние сутки ему просто причудились. Двухметровая свинья, правда, это какой-то слишком странный приход, даже для видавшего всякое путешественника между мирами. Может, сторожа из Корпуса перехватили его по пути к порталу и устроили очередное промывание мозгов? Эдакое иллюзорное наказание? Или проверка верности?
К демонам это все. У него были четкие указания почти на все случаи жизни. Даже на такие, как этот. И если это проверка, то он ее пройдет. Если нет - тоже неплохо, что делать он уже знает.
- Магические потоки, как и обычные потоки воды, имеют свой источник. И ты всегда знаешь, куда они текут в конечном счете, по ним можно ориентироваться. А здесь магия как стоячая вода или озеро. Одновременно повсюду, потому выделить один источник или направление довольно сложно. Может, это у меня восприятие исказилось и на самом деле все вообще не так. Не знаю.
О том, что еще Кай подметил, он не стал говорить вслух. Уровень доверия к спутникам у него совсем упал. Даже не столько из-за зародившихся мыслей о проверке, сколько из-за слов Глума. Либо легендарные творцы из мира атлантов также побывали в мире вельха, оставив свой след, либо что-то тут нечисто. Легенды из многих миров иногда сводились к одной, но никаких стопроцентных доказательств ее правдивости атланты до сих пор не находили. Те эльфы, которые ему попадались, были разве что блеклым подобием существ, воспоминания о которых передавались в культуре Атлантиды еще от первого предка. И почему он вообще о них заговорил сейчас?
У мага заболела голова от всего этого. Он не хотел сейчас заниматься анализом. Даже идея лучника о прикрытии прошла мимо его внимания, и единственное, что атлант смог выдавить из себя в ответ на это, было:
- Как называется твой мир, Глум?
Ваккро как раз вернулся к моменту, когда они были готовы выдвигаться, неся в зубах связку подтаявших и позабытых в утренней суматохе кроликов. Кай подморозил их еще, завернул в тряпку и засунул в сумку, повесив ее на шею скакуна. Тот лишь фыркнул, обнюхал хозяина и пошел следом за ним, а Кай пропустил Блейкли вперед себя, раз уж вельх решил поболтать по душам. Что само по себе подозрительно - какой нормальный человек, попав в чужой мир, будет рассказывать первой встречной даме подробности своей половой жизни? И кто знает, куда лучник вообще их вел, если, по его словам, действительно прибыл из другого мира...
Такой цепочкой - Глум, Блейкли, Килька, Кай и Ваккро, - они пошли по еле различимым тропам между деревьями в прекрасное далеко.

Забытый лес :: Могучий лес :: Каменистые деревья

Убежденность её новых знакомых в том, что они в другом мире не так сильно поражала девушку, как то, что они к этому относятся настолько спокойно. Даже если они смогли это понять, то неужели так легко приняли? В душе разгорался пожар возмущения. Её жизнь, вся её жизнь, пусть даже она и не стоила многого, не состояла из ежедневных подвигов и приключений, но она была. Какая-никакая, а у неё была цель, были ориентиры, была уверенность в себе и в завтрашнем дне. Она жила поисками брата и отчасти, поисками себя, пусть и не осознавала этого. А может все просто и  у нее такое состояние лишь потому, что она только что была огромной говорящей свиньей и пережила нетолько переход в иной мир, но и нападение крыс? Юная магичка закусила губу, когда Глум заговорил о небесах его мира и лютой заднице.  Взгляд устремился вверх, стараясь разглядеть голубое небо среди раскидистых и тяжелых крон. Рассвет уже миновал. – «Другие небеса... Брат. Ближайший город. Деревня. Ором! Черт тебя подери!! Я тебя найду! Этот треклятый гном. Это всё твои происки! Я видела тебя! Видела… Видела! И даже если мы в другом мире, мы сможем вернуться. Маги всегда возвращались. Я найду способ.» - Кулак непроизвольно сжался, а в глаза ударил луч света.  

Солнце взошло. Золотые дорожки пробивались меж переплетенных веток и крупных листьев, то и дело, играя на сапогах да штанах. Скользнули по траве и, словно играя в чехарду, зайчиками скрылись за ближайшим деревом. На несколько мгновений девушку накрыла вспышка воспоминаний, настолько живая и яркая, что Блейкли улыбнулась, смотря куда-то вдаль, сквозь кусты и деревья. Детство. Они с братом гуляли по городу, и Ором тогда впервые завел её на корабль. Для девочки  это был целый мир манящий и неизведанный. И как бы тогда Мышь не хотела, её, конечно же, не пустили за штурвал. Детские мечты. Всё, что ей досталось – это пройти по палубе, да постоять у фальшборта, пока на корабль закатывали бочки да грузили ящики. А после столкновение с одним из моряков, их веселое возвращение в отчий дом… Крохотное приключение, сумасшедший бег сердечка - незабываемый момент. Воспоминание пробудило нетолько теплые эмоции, но и горечь, а также ярое желание поскорее выбраться отсюда. Однако показывать свою тоску и боль она не собиралась. Да, она вела себя, как и они – сдержано и скрытно, до определенной меры. Вот он, вот ключик, почему они тоже так спокойны и выдержаны! Она им чужая, как и они ей. И неважно, как на нее подействовало превращение. Нельзя давать себе спуска. Нельзя. А вернуться домой – нужно. – «Вдох, выдох… Вдоох…» - Смотав и скинув плащ в сумку, девушка вторично сжала кулак. Боль отрезвляла. Она вновь приобрела рациональность и выдержку. Поправила сумку поудобней. Блейк встретилась взглядом с Каем во время его слов.-  «Магия, как стоячая вода… Тогда почему я не могла использовать магию, когда была свиньей? И почему я ей была? Неужели магические потоки настолько искажают здесь всё, что можно превратиться хоть в муравья?… Проклятые боги! Ох… Надо будет потом спросить, наверное… Но можно ли его об этом спросить? Стоит ли? Потом, всё потом.» - И всё же часть слов атланта и сотника были пропущены мимо ушей. Борьба с самой собой, не позволяли ей среагировать на всё, услышать, проанализировать. Не до того было. Совсем. Но все же кивнула блондину, как бы показывая, мол, я поняла. И в это время слова о паломничестве всё же коснулось её слуха:
- Да, можно. – Встрепенулась, будто выходя из мимолетного транса, вновь отгоняя мысли о магии и новом мире, перебивая их теперь уже новой легендой. – «Паломничество… Представляю картину: идём туда, не зная куда, за тем, не зная чем, но явно тем, что у вас здесь есть. Покажите нам дорогу до ближайшего города возле этого, нужного нам, не знаем чего…» - Но всё же это было хоть как-то объяснимо, можно было наврать с три короба да поверх, выкрутиться, нежели сразу и в открытую признать, что они горе-путешественники из другого мира, потерявшиеся в лесу да подвергшиеся нападению крыс. Приняв поводья Кильки, блондинка двинулась следом за лучником. И только было она дала себе ответ, почему её ночные знакомые так себя ведут, как одного из мужчин прорвало на рассказ. И вновь вопрос атланта о мире. - «Да чтоб вас утопили!» - Наверное, сейчас она бы предпочла идти в полной тишине, но, с другой стороны, тогда она бы точно съела себя изнутри домыслами и воспоминаниями. И вновь попытка. Вторая, третья или четвертая? Очередная. Это была очередная попытка подавить страх и негодование, вызванные разговорами и произошедшим. И Блейкли наконец-то справилась. Она окончательно отрезала эмоции, заставив себя загнать чувства под полы, скрыть их от присутствующих и даже от себя, на время. Тихий, но такой тяжелый для сероглазой выдох. – «Ваккро... Зайцы…» - Словно не она подметила, когда конь принес пушистых. - Зато теперь мы, если что, будем сушить тобой вещи. – Криво и совершенно не смешно отшутилась чародейка, на историю Глума. Она была не в состоянии сейчас что-то сформулировать или просто даже предположить. Хватит. Хватит на эти несчастные семь или десять часов эмоциональных потрясений. А Глум вел их дальше.

И вот вокруг пейзаж преображался, наполняясь далеко не радужными красками. Кроны все меньше пропускали солнечный свет и вокруг становило темней, трава более не была высокой, а деревья изменились. То два, три, а то и вовсе вокруг стали попадаться совсем другие растения. Рука сама потянулась к ним и коснулась выступающих из земли корней. Действительно. – Камень. – Констатировала Мышь, подняв взгляд на сотника и атланта. Кильку она еще держала. Недовольный взгляд на Глума, Кая, идущего за Килькой. Они оба на конях, а она - нет. Она встретилась с ними, когда они уже были вместе, а что если они оба заодно? И только она собиралась возмутиться, что это за шутки, как в стороне послышались звуки. По первой Блейк выпрямилась, дернувшись. Последний раз шум в лесу принес им лишь неприятности и кто знает, что ждет их теперь в этом полумраке. Однако там, где слышался шум, вдали, всё же виднелся крохотный просвет. Блондинка отступила на шаг назад, упираясь спиной в морду Кильки. И только после послышались причитания, вполне себе такие человеческие:
- Что же ты творишь, окаянная?! – Слова обрывались, долетая лишь кусками. – А ну вылезай оттудова!  – И голос, было слышно старческий, возмущенно уставший, хриплый, будто старушка простыла на ветру. Удар деревяшкой о деревяшку эхом раскатился по округе. И блеяние, жалобное. Еще удар, и вновь блеет, уже не жалобно, а возмущенно.

- Люди? Там люди? Я не одна это слышу? Вы тоже? – Блейкли вновь оживилась, бросив взгляд вначале на Кая, а после на Глума, откидывая мысль о том, что они сговорились. -  Люди… - На ее лице, после теплого воспоминания, наконец-то вновь отразилась хоть какая-то положительная эмоция. Она была рада. Люди! Значит они смогут выбраться.

Забытый лес :: Могучий лес  ::  Каменистые деревья

Город мирских грехов :: Деревня Ирунг
Первый портал в Мистерию аккуратненько выплюнул Идвин на мощёные улицы города. Второй, из Авалона в Ирунг, выбросил её в нескольких метрах над землёй. Возможно, судьба ставила над ней эксперимент, проверяла, насколько эльфка жизнеспособна после падений с разной высоты; иначе как объяснить тот факт, что на сей раз альбиноска очутилась над древесными кронами?
Всё ещё сжимая в руке дурацкий гранёный стакан, остроухая, смешно дрыгаясь, ухнула камнем вниз. В горле встал большущий комок; он запер где-то внутри зарождавшийся вопль ужаса и удивления. В окутавшей голову буре мыслей нашлась одна рациональная: раскинь руки-ноги в стороны, зацепись за крону, а то пробьёшь насквозь и разобьёшься! Так эльфийка и поступила: вышвырнула наконец так и оставшийся сухим предмет кухонной утвари, выпростала в стороны конечности, сжала покрепче зубы. Зелёная стена надвигалась очень быстро, и прямо перед встречей с ней Идвин всё-таки не сдержалась: зажмурила глаза и выдавила хриплый крик.  
Крона оказалась куда жёстче, чем казалась сверху. Удар о первую же толстенную ветку заставил женщину умолкнуть, выбив из неё дыхание; лёгкие заныли, во рту появился вкус крови из-за надкушенного невольно языка. Она задёргалась, пытаясь вцепиться в ветку и задержать собственное падение, но всё было тщетно; эльфийке не хватало самообладания и координации движений. Её худое тело с лёгкостью пробило лиственную крышу леса. Камзол и штаны порвались, на тонкой белой коже расцвело великое множество алых пятен, грозивших очень скоро созреть в жуткие синюшные кровоподтёки. Ей удалось замедлить, но не остановить своё падение: врезавшись в особо толстую ветвь, она на миг потеряла сознание. Оно вернулось к ней только пару кувырков спустя. В нескольких метрах от земли.
И не только земли. На мшистом ковре лежало поваленное то ли каким-то чудовищем, то ли бурей дерево. Оно не успело ещё окончательно умереть, древесина не обратилась ещё в труху. Из толстого ствола пикой торчал обломанный серый сук длиной в полметра. Идвин крутанулась в последний момент, но избежать неприятной встречи она была уже не в состоянии. Беловолосая упала спиной вниз. Охнула. Зашипела от боли, хватая воздух ртом, как рыба. Приподняла голову.
Узрела торчащую из её же торса окровавленную деревяшку, на которую она сейчас была нанизана, аки бабочка на булавку.
- О, - выдавила она из себя, чувствуя, как в груди разгорается болезненное пламя. Вампирша приподняла руки; этого движения было достаточно, чтобы всё тело сотрясло в конвульсиях. Идвин взвыла. Негромко, потому что лёгкие всё ещё не в состоянии были набрать достаточно воздуха. Ноги сами собой согнулись в коленях, упёрлись в ствол всё того же лежачего дерева, руки вцепились наконец в торчащий из коры «клык». Но дальше-то что?
Кровь из раны лилась тоненьким ручейком. Но стоит с сукa слезть, как она хлынет морем. Что ей эта штука порвала? Вроде выше печени прошла. Сколько рёбер сломано? В целости ли правое лёгкое? Надо прислушаться к собственному дыханию, не свистит ли?
«Какая глупая случайность!» - подумалось ей. В любой иной ситуации Идвин попыталась бы примерно рассчитать, насколько глупая. Но сейчас ей до этого не было никакого дела, что свидетельствовало о серьёзности положения. Вампиров, даже вторичных, убить тяжело, но есть раны, с которыми не справится в разумные сроки даже регенерация.
«Надо слезть, или я просто умру… Но чем заткнуть? Ещё и с обоих сторон?!»
Ей, как всегда, хотелось тщательно подумать, прежде чем что-то предпринимать. Но думать становилось всё тяжелее. Слепящая, зубодробительная боль вытесняла из головы мысли, вынуждала корчиться и кричать. Скоро на запах крови и вопли наверняка сбегутся хищники – и Идвин из Силанты будет для них что деликатес на блюдечке.

Проходя через Врата с ромашкой в руке, которую ей подарил гном, Нимуи ожидала... Хотя, всё-таки неизвестно, чего именно она ожидала. Она интуитивно понимала, что странный портал с привратником приведет её в какое-то совершенное иное и чуждое ей место, и вряд ли оно будет похоже на её родной лес. Правда, где она в итоге окажется - одним богам известно.
Но нет, Судьба миловала: глаза на миг ослепила яркая голубоватая вспышка, а затем Нимуи словно споткнулась обо что-то, в результате чего шмякнулась на землю, слегка морщась от боли в ушибленном подбородке. Правда, тут же вскочила и огляделась по сторонам, готовясь к чемуу-угодно - однако вокруг было тихо и вполне себе мирно. Девушку окружал лес, однако ей хватило одного лишь беглого взгляда и принюхивания, чтобы понять, что это не её дом - сколь бы похожим он не казался. Окружающие звуки, запахи, различные приметы... даже воздух - и тот был другим. Не то чтобы хорошая новость, но следовало быть благодарной уже за то, что она оказалась именно в лесу, а вокруг не ощущается какой-либо угрозы. Интересно, куда она попала? Что это за место? Конечно, лучше бы, чтобы в пределах её континента. Увы, этари не знала, что это не просто другой континент, но даже больше - совершенно чужой мир, который невозможно будет покинуть. Увы, блаженны неведающие.
А пока стоило вернуться к насущным вопросам. Девушка не знала, куда идти, а потому двинулась вперед, настороженно оглядываясь и принюхиваясь, отслеживая происходящее вокруг; перед этим проверила серьгу-артефакт - пространственный карман и его содержимое были на месте, к счастью. Было бы неплохо выйти куда-нибудь: в деревню - не очень хороший вариант, с учетом специфики её расы - или в какой-нибудь городок - что уже лучше - разведать обстановку, понять, где именно оказалась, и решить, что делать дальше.
Так бы Нимуэфель и шла, если бы в какой-то момент её не отвлек чрезвычайно сильный запах крови. Он заставил девушку затормозить, постоять какое-то время в раздумиях, а после пойти, руководствуясь им.
Идти оказалось недолго, и вскоре взору Опаленной предстала достаточно неприятная картина: распластавшаяся на земле мертвенно-бледная молодая женщина, нанизанная на древесный сук, аки насекомое на иглу - тем не менее, всё еще живая. Тень опустилась рядом с ней, осматривая незнакомку. Некие детали внешности, а также едва уловимый, заглушаемый ароматом крови, запах последней заставили её напрячься: багровые глаза, белая, словно у трупа кожа, а также острые клыки наводили на мысль, что, похоже, ей довелось столкнуться с одним из вампиров - эти существа жили и повымирали в мире Нимуэфель когда-то безумно давно, но некоторые сведения всё еще сохранились. А это значит, что ежели ей по-настоящему дорога собственная жизнь, то следует бежать, не оглядываясь. Но это также означало бросить умирающую здесь одну - а на такое девушка не подписывалась. Но что тогда делать? Дать ей своей крови? А что если эта - предположительно - вампирша оживет, набросится и загрызет её? Кровь этари - редкий деликатес, любой клыкастый за такое душу отдаст. А если всё-таки дать - то как? Слышала она, что можно и самой так через укус стать.
Время шло, а Нимуи старательно тупила, пытаясь найти устраивающий всех присутствующих выход. Наверное, незнакомка уже прокляла её не раз за эту "вечность в минутах", которую новая участница происходящего просто сидела и смотрела на неё. Наконец, когда момент был почти упущен, она всё-таки решила, что делать: быстрыми движениями достала из пространственного кармана флягу, отвентила полую внутри крышку, отложив бутыль с водой в сторону так, чтобы не пролить, прокусила собственное запястье, наполнила маленькую ёмкость собственной кровью, второй рукой дернула за нижнюю челюсть вампиршу, пытаясь заставить открыть рот и выпить целебную жидкость.
- Ну, давай, пей, - просила Нимуи незнакомку, еще несколько раз повторяя ту же процедуру. После чего отстранилась и теперь какое-то время наблюдала за женщиной, после чего, поняв, что уже можно - с большим трудом, кое-как, тащила её с корня, осторожно укладывая на траву; достав из серьги чистое полотно, забинтовала раны свои и чужие. Требовались какая-то еда и кровь - желательно, не самой этари - дабы дать сильно истощенному и раненному организму источник энергии для выздоровления. Значит, надо было пойти на охоту. Конечно, оставлять неизвестную раненную одну сейчас было не самой лучшей идеей, однако вариантов лучше девушка не видела - либо тупила, либо это и в самом деле было так. Еще раз придирчиво оглядела женщину, после чего удалилась. Вернулась она спустя часа два, немного уставшая, но вполне довольная, с тушкой какого-то местного зверя, разожгла костер.

В какой-то момент окончательно растерявшаяся и разозлившаяся Идвин проста взяла да и схватилась руками за торчащую из груди корягу в попытке саму себя с неё сдёрнуть. Но стоило её рукам коснуться окровавленной коры, как девушка вскрикнула и обмякла. Регенерация и нечеловеческая сила – вещи отличные, но они бессильны были пред лицом парализующей тело эльфийки боли.
«Я должна», - подумала она. – «Я должна что-то сделать. Тут всего… пятнадцать? Тридцать сантиметров? Просто взять и… съехать, прямо вверх, кровь уже смазала эту ветку, трение не такое большое, будет даже не очень больно, ну…»
- А-а-а! – завопила она опять и повисла мешком.
В скором времени у неё начались галлюцинации. У неё такое уже бывало – когда она особо долго не пила крови. Приоткрыв глаза, Идвин сонно, апатично наблюдала за тем, как её рассматривает… кто-то. Лицо. Человеческое. Пересохшие губы Идвин приоткрылись в попытке что-то сказать, но ни слова не сорвалось с них, только какой-то бесполезный хрип. Была бы Идвин человеком – стоять бы ей на пороге смерти уже сейчас, но пока что её тело отчаянно боролось с полученным ранением, минимизируя потерю крови и латая повреждённые органы. Однако каждое, даже самое слабое движение заставляло роковой сук вновь и вновь раздражать дыру, в которой он сейчас находился – и телу приходилось жертвовать всё больше ресурсов на починку.
Прикосновение к подбородку. Мягкий голос. Солёный вкус во рту – и это не надкушенный язык, это не свой вкус. Он чужой, терпкий, пряный, сильный – напоминает тот, что она впервые познала в Артцбурге, в роковую революционную ночь. Но он даже лучше. Эта кровь горячее, в ней больше жизни, в ней больше силы, её запах одуряет, её сладость и густота вызывают у Идвин ассоциации с мёдом. Ей наливают чарку за чаркой, и с каждой она потихоньку приходит в себя, и у неё растёт отчётливое понимание: это не галлюцинация, вызванная латентным желанием напиться напоследок кровушки. Её спасают. Молодая зеленоглазая девушка с насыщенной, летней кожей. 
Незнакомка как раз собирается стащить её с сука. Идвин не сопротивляется. Ей всё ещё больно, но уже не так сильно; кровь для неё всё равно что концентрированное маковое молоко для человека. Она вмиг оказывается на траве, и пусть её собственная кровь всё ещё орошает зелень, это не тот фонтан, которого эльфийка страшилась; так, жалкий ручеёк, берущий начало в изорванных капиллярах. Окончательное заживление раны займёт ещё много времени, но начало положено, и Идвин больше не грозят беспомощность и гибель. Понимая, что худший исход уже обошёл её стороной, беловолосая позволяет себе провалиться ненадолго в забытье.

Когда очнулась, освещение почти не поменялось; значит, солнце не успело порядочно передвинуться по небосводу. Впрочем, поди его разбери в этой полутьме под кронами деревьев. Идвин нашарила пальцами рану на груди, обнаружила добротную повязку – и вмятину под той. Приподнялась, застонала, но обратно не упала. Огляделась, довольно сопя – тонкие ноздри уловили запах гари. Гарь - вестница весело потрескивающего костра, костёр - это тепло, и эльфийке очень хочется сейчас к нему поближе подобраться и согреться, ибо её бьёт озноб. 
Вот она, её спасительница. Из услужливой памяти выплывает уже смутно знакомый образ молодой девушки; к нему теперь можно добавить медные волосы, худощавое телосложение и походную одёжку.
- Кхм, - кашлянула Идвин, привлекая к себе внимание. Сглотнула, не зная, что сказать. В нормальной ситуации она ударилась бы в раздумья, загадочно на собеседницу пялясь, но кровь придала храбрости, да и чувство благодарности переполняло. – Вы спасли мне жизнь? – полувопросительно выдала она. – Спасибо. Ой… - это в боку опять стрельнуло.

Нимуэфель не умела готовить. Собственно, зачем это ей, если в истинном облике можно питаться обычной, неприготовленной пищей? Ну, действительно, какой бы этари стал есть вареные траву, если только это не чай, или мясо? То-то же. Путешествовала же она, в основном, одна, а если и брала кого-то в качестве компании, так того, кто или обладал схожим способом питания, или же умел готовить. Но, увы, сейчас это обещало стать проблемой: на руках у девушки была раненная вампирша, которая неизвестно чем питается. Она, вроде бы, живая - значит, истории про то, что ей подобные являются ходячими мертвецами, врут; тем не менее, кто его знает, что эта женщина ест: быть может, только кровь разумных, а, может, Тени повезет и та спокойно будет есть обычную пищу. Важная деталь, надо будет уточнить - равно как и то, что крови от нежданной спасильницы больше ждать не стоит. Лишь бы незнакомка в таком случае не обиделась и не перегрызла ей горло - что, если же будет проявлять агрессию, то Нимуи просто станет этари и пусть та пробует прокусить чешую.
С такими, не слишком радостными мыслями, девушка как раз закончила разжигать костер, когда позади неё завозились, а в спину уперся взгляд - вероятно, той самой вампирши.
- Вы спасли мне жизнь? - кажется, последняя, в том числе, уточняла - соответствует ли её утверждение действительности. Нимуи обернулась, внимательно разглядывая лицо незнакомки, пытаясь определить её характер по лицу. Тонкие губы, низкий лоб, прямой, чуть более длинный, чем считалось бы красивым, нос, узкие глаза, резкие черты лица... Непростой характер. Упряма, замкнута, практична, умна и интеллектуальна, не очень уверена в себе, склонна к раздумиям. Тем не менее, ни злобы, ни чрезмерного эгоцентризма, ни агрессии не видно - по крайней мере, пока. Что ж, уже неплохо.
Закончив с изучением особенностей лица вампирши, Тень демонстративно огляделась по сторонам.
- Я тут одна, так что ко мне можно и на "ты", - наконец произнесла она. - И, надеюсь, ты не обидишься, если я буду обращаться к тебе также, - помолчав, пожала плечами. - Да, в общем-то, не за что. Только вот что спрошу: чем ты питаешься? Чья кровь тебе подойдет? И что насчет обычной пищи?

Мысли потихоньку приходили в порядок. Очень медленно и неохотно, но расползались-таки по книжным полочкам. Те, что сейчас значения не имели, залезали повыше, откуда их можно будет достать потом. Первоочередные – наоборот, уселись на виду и принялись шелестеть страничками.
Идвин потёрла осторожно бок, поморщилась, пригладила рукой волосы. Она всё вспомнила. Как внезапно исчезли Исиль, Ирма и всё население человеческого лагеря у деревни Ирунг. Одни буквы И; и её тоже на И зовут. Забавная закономерность, которую любящий такие штуки разум остроухой просто не мог не отметить. Всё исчезло – а появились небо, свистящий в ушах ветер, расстилающиеся внизу кроны деревьев, удары ветвей, и…
Она опять огляделась и обнаружила тот самый сук. Машинально, привычно взглядом его измерила: примерно пятьдесят два сантиметра в высоту, диаметр у основания сантиметров восемь, кончик острый, и, очевидно, очень жёсткий, раз не сломался в момент удара. Что это за дерево такое? Из него бы лафет катапульты сделать… Часть коры сорвана, древесина измазана в чём-то багровом. Тут даже принюхиваться было не надо: это её кровь, это оттуда незнакомка её сняла. Но перед тем, как снять, она сделала кое-что ещё…  
Взгляд алых глаз вернулся к девушке у костра. Идвин осознала вдруг, что задерживается с ответом.
- Я не обижусь, вовсе нет, - поспешно молвила она. К фамильярности в первые же минуты знакомства остроухая была непривычна, но спасительнице можно и позволить. В том, что без помощи незнакомки она бы долго не протянула, Идвин не сомневалась. Она не древний вампир, не первичная нежить; она истекла бы кровью на этом суку, как будто бы тот был осиновым колом. Сравнение посредственное: крестьянское суеверие подоплеки никакой не имеет и служит скорее для того, чтобы простому люду было чем себя успокоить. Но всё-таки.
Ей задали вполне конкретные вопросы, Идвин это понравилось. И – напугало. Те, кому становилась понятна её истинная натура, редко оставались так спокойны. Это было неправильно. А неправильности остроухую всегда страшили. Жалко, что поведение человеческое ими так щедро пересыпано.
- Я всеядна, - сказала она. – Девяносто девять сотых частей крови, что я выпила за свою жизнь, я брала у кур и мышей. Обычная пища утоляет голод лишь частично, но лучше она, чем ничего. Кровяная колбаса и мясо слабой прожарки подходят лучше всего.
Идвин облизнула пересохшие губы. Во рту всё ещё оставался солоноватый, терпкий вкус.
- Ты поняла, кто я, и дала мне свою кровь, - констатировала она. – Первое случается редко, второе – никогда. Можно мне узнать, кто ты такая и почему помогла мне?

Незнакомка поспешно отозвалась, что не обидется, если Нимуэфель будет обращаться к ней на "ты" - но последняя по её глазам поняла, что это не самая приятная вещь для той. Девушка мысленно вздохнула - немного неловко вышло... Впрочем, пятиться назад, извиняться и обращаться к спасенной на "вы" было уже поздно. Да, она не имела ничего против вежливого обращения - просто в данный момент, как не странно, положенное по этикету "вы" упрямо не желало произноситься. Боги его знают, почему.
- Прости, - негромко, почти не размыкая губ, сказала она. - Вынуждена предупредить: иногда я могу казаться не вежливой. Не от негативного отношения к тебе - просто веду себя, как привыкла.
Вампирша также размышляла, разглядывая сук, на который еще недавно была нанизана - то ли над озвученными вопросами, то просто над чем-то своим. Нимуи не мешала - ей требовалось разжечь костер. Неизвестно, конечно, доведется ли воспользоваться им для приготовления еды, но вот обогрева - так точно: деревья стояли, практически прижавшись друг к другу, и их кроны столь тесно переплелись между собой, что солнечные лучи почти не доходили до сюда, и потому здесь, внизу, царили прохлада и тень. Кроме того, этари напряженно, однако терпеливо дожидалась ответа, ибо от него зависели их дальнейшие её действия по отношению к вампирше - может, и вовсе придется оставить последнюю и уйти побыстрее.
– Девяносто девять сотых частей крови, что я выпила за свою жизнь, я брала у кур и мышей. Обычная пища утоляет голод лишь частично, но лучше она, чем ничего. Кровяная колбаса и мясо слабой прожарки подходят лучше всего, - наконец ответила незнакомка. Опаленная выдохнула, скрывая облегчение. Что ж, весьма неплохой вариант.
- Что ж, это хорошо, - задумчиво произнесла она. - А кровь ты можешь и у мертвых неприготовленных животных пить? Просто я сама не готовлю - если и ем мясо, то сырое.
- Ты поняла, кто я, и дала мне свою кровь. Первое случается редко, второе – никогда. Можно мне узнать, кто ты такая и почему помогла мне?
Этари и в самом деле задумалась, сидя у костра и устремив взгляд в одну точку. В самом деле, почему она помогла этой вампирше - особенно, если знала, что это может быть опасно для неё?
- Меня зовут Нимуи, - наконец негромко сказала девушка, поворачиваясь к собеседнице. - А на твой второй вопрос ответить мне сложно ответить. Наверное, по причине моего воспитания: меня учили не отворачиваться от тех, кому может быть нужна помощь. Конечно, всем и во всем помочь не стремлюсь. Но в твоем случае я просто не могла пройти мимо. Но имей в виду: крови своей тебе больше не дам, поскольку наврежу и тебе, и себе. В свою очередь, могу я узнать, кто ты и как оказалась в таком положении?

Идвин плохо читала чужую мимику, но собеседница ей казалась… напряжённой? Нет, не то слово… Ей вспомнились годы, проведённые в Инженерной Академии Силанты, когда она преимущественно общалась со школярами вроде неё самой. Людьми и нелюдьми, зачастую погружёнными в изучение основ математики, геометрии и механики. Может, не настолько увлечёнными, как она сама, но в достаточной мере, чтобы общение с ними сильно отличалось от такового с людом попроще…
Вот оно! «Никто не объясняет свою мнимую невежливость в такой манере, или я просто очень давно с таким не встречалась… Эта фраза звучит что-то, что могла бы и я сама сказать при дворе Артца, заметив, что моя собеседница смотрит на меня, как на простолюдинку…»
Отчего-то Идвин у на душе полегчало. Но – мимолетно. Потому что в следующий миг девушка упомянула о том, что она есть мясо сырым. Племя, в котором Идвин выросла, бывало, подавало на стол сырую мороженую рыбу, но чтоб красное мясо и совсем сырым? Люди так не делают, у них от этого несварение желудка и всяческие проблемы возникают.
«Одинокая девушка в лесу, безо всяких сомнений напоившая меня своей кровью, заявляет, что она обычно ест мясо в сыром виде. А ещё она умудрилась меня с этой штуки сдёрнуть, не разворотив мне полгруди. Да и кровь…»
Идвин пошевелила во рту языком. Послевкусие-то во рту всё ещё висело, она ведь не успела его промыть. Терпкое, пряное, мощное послевкусие. Она попыталась сравнить его со вкусом человеческой крови, который ощутила впервые в ту роковую ночь в Артцбурге. Но как же тут быть уверенной? Такое сравнение надо проводить с двумя стаканами, и несколько раз подряд, притом не зная, какая куда налита… Может, у людей вообще у всех кровь по-разному пахнет. Видят боги, она недостаточно крови людской за жизнь свою выпила, чтобы судить наверняка.
Ай, да что тут гадать.
- Да. У мёртвых приготовленных животных крови в жидком виде остаётся слишком мало, - не упустила она возможности заметить. - Мне очень приятно с тобой познакомиться, Нимуи. Мне остаётся только ещё раз поблагодарить и тебя, и твоих воспитателей. Твоё самопожертвование мне и впрямь очень помогло. Его более чем достаточно, и я бы никогда не посмела попросить у тебя ещё. Имя мне Идвин, я родилась снежной эльфийкой. Я вторичный вампир, меня заразили. – пожала она плечами. – Что же до этого положения, - обернулась она на окровавленный сук, - то, по правде говоря, у меня нет такого ответа, который бы меня саму удовлетворил. Если вкратце, я провалилась в пространственное окно в третий раз за день и вышла из него на высоте примерно в сто метров, - зачем-то ткнула она рукой в небеса. – Язык не поворачивается назвать это случайностью, но причины мне не ведомы.
Она немного помолчала, давая собеседнице возможность переварить услышанное.
- Прости мне моё любопытство, но я впервые слышу, чтобы человек преимущественно потреблял мясо сырым, - молвила она полувопросительно. – Даже я предпочитаю готовить осушённых куриц… Ты не будешь против, если я подойду к костру?
Ей не помешало бы согреться, разогнать по жилам кровь, чтоб ускорить регенерацию и заживление чудовищной раны. Идвин очень надеялась, что та закроется раньше, чем ей придётся развернуть повязку. За годы службы военным инженером она успела насмотреться на то, что делают с людьми снаряды из осадных машин, но это ведь никогда не была её собственная плоть.

Женщина вновь напряглась, и Нимуи подумала, что вновь ляпнула что-то не то, принося извинения заранее. Вот так вот и бывает: хочешь как лучше, а получается как всегда. Она даже хмыкнула про себя: вот так оно и бывает, да. Тем не менее, припомнив еще несколько раз всё то, что произносилось ею раньше, девушка наконец, после нескольких минут усердного тупления, сообразила, что именно не так: её упоминание о сыром мясе. Незнакомка-то наверняка думает, что её собеседница - человек; а люди, как известно, свежатину не едят. Чего не скажешь об этари. Собственно, большую часть времени Тень ела растительную пищу: приготовленные салаты или просто объедала деревья и/или щипала траву - как бы смешно это не звучало. Впрочем, мясо тоже вполне годилось, так как было более сытным, но вот есть что-то жареное в истинном облике - увольте! Как человек - еще куда не шло, но, с учетом того, что путешествовала она много, а готовить не умела, выходило это не шибко часто.
-... Твоё самопожертвование мне и впрямь очень помогло. Его более чем достаточно, и я бы никогда не посмела попросить у тебя ещё... - Нимуэфель вновь могла вздохнуть с облегчением: незнакомка... впрочем, теперь уже никакая не незнакомка, а Идвин - так её звали - не претендовала на кровь этари. И хорошо. Ибо последняя, улучшая физические показатели вампиров, вызывала определенное привыкание. В итоге, страдали оба: и "жертва", и "охотник".
Обеспокоил Опаленную другой момент: женщина говорила, что является снежной эльфийкой, а также обращенным вампиром. Но... ведь сколько она не путешествовала, однако никого похожего ни на первых, не на вторых не встречала. Даже в книгах ничего подобного не упоминалось. Странно... Нужно будет расспросить вампиршу об этом подробнее.
- Если вкратце, я провалилась в пространственное окно в третий раз за день и вышла из него на высоте примерно в сто метров, - конечно, в этом месте Нимуи могла бы охнуть или ахнуть, цокнуть языком, сказать: "Не повезло тебе" - но та промолчала. В конце концов, и так ясно, что не повезло. Чего теперь вокруг этого бессмысленную болтовню городить.
- Прости мне моё любопытство, но я впервые слышу, чтобы человек преимущественно потреблял мясо сырым, - закономерный вопрос. Девушка подняла на Идвин прямой взгляд с каплей иронии.
- А я и не говорила, что являюсь человеком, - пожала плечами Ним. - Я - этари, - она была уверена, что её собеседница знает, о чем речь.
- Да, конечно, присаживайся. Кроме того, тебе же нужно поесть нормально. Я сейчас, - и Опаленная скрылась в кустах, откуда спустя минуту послышались сопение, ворчание и ругань. Наконец, спустя минут пять, показалась Нимуи, которая, пыхтя и ворча, с явным трудом волокла тушу небольшой лани. Выглядела последняя странно: на её шкуре явно виднелись следы огромных зубов.
- Расскажешь мне о снежных эльфах? - спросила девушка, кое-как доволокши до костра тело животного. - И о вампирах тоже. Если это не секрет и тебе не сложно, разумеется.

“Этари?”
Брови Идвин сошлись на переносице; девушка задумалась в попытке вспомнить, кто же такие этари и где они живут. Она большую часть своей жизни провела в Вольном Городе Силанте, одной из жемчужин северных морей, которую не гнушались регулярно посещать путешественники, купцы и мудрецы со всех концов Антории. А на свете, как известно, есть много самых разных народностей. Настолько много, что их до сих пор так никто и не удосужился пересчитать, что у любившей точность и статистику Идвин вызывало лёгкое раздражение. С другой стороны, как вот за этот пересчёт взяться, если выясняется, что существуют параллельные реальности со своими непонятными законами перемещения в пространстве? Вот взять, например, встретившуюся ей в Ирунг Аврору; её ведь не причислишь ни к одной известной расе…
«Этари так этари. Выглядит-то как человек, только, похоже, сырое мясо ест. Ну, судить не мне, спрошу потом», - решила в итоге остроухая, так и не соединив наименование с какими-то воспоминаниями.
Она поднялась на ноги и проковыляла неловко к костру. Каждый шаг давался с трудом, отзывался болью в боку, но помощь ей не требовалась. Вампирская регенерация, ускоренная поглощением на редкость качественной крови, быстро латала рану. Её собеседница тем временем предпочла скрыться в кустах. Беловолосая устроилась поудобнее, вытянула к костру ноги; они у неё мерзли, потому что организм сейчас все ресурсы слал к ране.
Этари вернулась с каким-то местным животным, слабо напоминавшим олениху. Следы зубов Идвин заметила мгновенно. Логические цепочки она умела выстраивать на ура; вариант, что девушка просто нашла укушенную каким-то монстром зверушку, отмела сразу. Она с неподдельным интересом вгляделась в лицо Нимуи. Оборотень она, что ли? Но откуда такой крупный-то?
Ну, всему своё время. Законы вежливости вроде как обязывают её сначала ответить на заданные ей вопросы. Нимуэфель пока что проявила себя с исключительно положительной стороны; и уж кому, как не Идвин, было знать, что чья-то монструозность не обязательно является причиной кого-то опасаться.
Вот вопросы её ничуть не удивили. Даже в Силанте многие о снежных эльфах никогда не слышали. А о вампирах ходило столько глупейших слухов! Всегда язык чесался опровергнуть самые нелепые.
- Я вкратце опишу, в общих чертах, - молвила она, - а то на полный рассказ у меня не хватит ни знаний, ни сил.
«Равно как и времени»
- Мой народ – ну, снежные эльфы – живет на Северных Пустошах, в Вечных Снегах, - начала она. – Мы живём небольшими общинами, кочевыми кланами, и населяем всё плато Искаллиндриг. Нас не так много осталось, и все наши старые города сейчас закованы в лёд. Может, и Искаллиндриг тоже в итоге совсем заледенеет, и нам придётся уйти на юг. Мы промышляем рыбалкой и торговлей. Очень просто живём. Я с огромным трудом привыкла к городу…
Заминка. Вспоминать оказалось сложнее, чем она думала. Интересно, как там мама с папой? Надо будет как-нибудь всё-таки к ним съездить. Может, она там пригодится. Соберёт им механическую повозку, починит игрушки детские в каждой семье…
- Забавно, что даже многие жители Силанты о нас никогда не слышали, - проговорила она. – Ты слышала о Силанте? Я до сих пор не понимаю, куда же меня занесло, но мне сложно представить, чтобы кто-то не слышал о Силанте… Так, прости. Вампиры. Это не секрет. Вампиры есть первичные и вторичные. Первичные – крайне могущественные существа. Их очень боятся. По праву. Я считала, и один первичный вампир в соревновании на тягу в среднем пересилит без труда пятерых здоровых лошадей. Мой знакомый вампир, вторичный, учитель мой, мастер Ангорн, спросил у меня, что это за странное сравнение такое, потому что он не знал, что я в Силанте участвовала в выборе стандартной единицы измерения тягловой силы, и мы выбрали именно лошадь, притом лошадь из Вельберской конюшни, которая принадлежит графине Дюрош… Ой. Так вот, пятерых вельберских коней. Жертвы первичных вампиров становятся вампирами вторичными, если, конечно, первичный вампир их не убивает, что происходит очень часто…
Обычно Идвинн отвечала на вопросы с куда большей конкретикой. Но этот был сформулирован таким образом, что провоцировал её на сумбур.
- …Я точно не уверена, как у первичных… Все вампиры владеют магией, но у нас, вторичных, эта способность завязана на выборе крови. Мастер Ангорн называл их Искушением и Воздержанием. Либо ты пьёшь кровь разумных, либо не пьёшь. Кстати, разумные либо неразумные существа без красной крови под эти правила не подпадают вообще никак, так что, теоретически, я могла бы пить кровь синих лангустов, не выбирая путь… Ой. Так вот, мои силы завязаны на том, чью кровь я пью. Ну а в целом – я сильнее среднестатистического человека, регенерирую, вижу в темноте, - перечислила она быстро.
Тут она сделала паузу – в горле запершило, Идвин зашлась в лёгком кашле, давая наконец новой знакомой вставить слово. Той повезло; остроухая не собиралась останавливаться.