Черная Жатва

Первое сообщение в теме :



Это время запомнилось многим под названием Пиршество Воронов, ибо никогда доселе так не бесчинствовала Госпожа Смерть… Визитом свои почтила она сначала мелкие селения, за затем уж и целые кварталы крупных городов… Безразлична и холодна была темная Леди в своем траурном шествии по миру… Не ведали пощады ни старики ни младенцы… Величайшим горем обернулись эти годы для всех. Люди десятками умирали каждый час, в жутких мученьях, терзаемые агонией… И не было спасения… Напрасными являлись отчаянные молитвы… Женщины убивали младенцев, а мужья жен… Воистину чудовищна была участь обреченных, ведающих о неминуемой и страшной смерти… Понимающих как неумолимо она приближается с каждым мигом…
Плоть разлагалась почти на глазах, тела, покрытые черными, гноящимися язвами оставались тлеть в заброшенных домах… Доведенные до исступления люди, заживо сжигали себя, дабы хоть как-то помочь остальным остановить дьявольскую болезнь… Охваченные немым ужасом ждали участи своей и простые крестьяне, и знатные господа… И лишь Черная Смерть, жестокая, коварная, но прекрасная, самозабвенно танцевала свой дьявольски прекрасный танец на крови и костях невинновных…
Первым, что можно почувствовать, приближаясь к пораженному чумою городу, был запах… Некоторые кварталы бывшей столицы уже пылали «очищающим огнем», а жуткий смрад гниющей плоти смешивался с едким дымом, образуя тот самый легко узнаваемый запах… Так пахла Смерть.
Инквизиция, в начале столь рьяно взявшаяся за «очищение», ныне сама опустила руки, опасаясь «гнева Сатаны»… Пораженные болезнью города странники обходили за многие лиги… Всеми прокляты… Всеми отринуты оставались люди, не имея достаточно сил чтобы даже бежать из «проклятых» мест… В первую очередь чума поразила коней, тем самым почти буквально отрезая путь к отступлению… Припасы же попросту перестали тратить на обреченных, пищи в это смутное время не хватало и живым… Так целые поселения оставляли просто гнить от чумы, даже не пытаясь оказать никакой помощи… Людям, ослабевшим, сгибающимся под болезнью, приходилось пожирать плоть себе подобных, чтобы протянуть еще хоть сколько… Трупы, смрадные, гниющие, инфицированные пожирали, будто дикие звери… Ослепленные длительной агонией они не видели и не различали ничего… Смертельная зараза уничтожала плоть и притупляла сознание…
Стоны, предсмертные крики, нечеловеческие вопли от испытываемой боли, буквально наполняли воздух… Все вместе они сплетались в причудливую хаотичную симфонию погибели… И чернокрылый Ангел смерти неспешной походной, будучи незримым, прохаживался по улицами мертвого города, заглядывая в окна, стуча в двери… Жизнь, как пламя свечи, накрытое хрустальным кубком, неминуемо угасала, уступая место своей могущественной и жестокосердной сестре…
И лишь один человек во всем городе продолжал жить, почти как ни в чем не бывало… Хотя и трудно назвать жизнью то существование, что влачил полу-лич долгие два века… В привычном своем облачении, не снимая черных кожаных перчаток, в свете одной лишь тусклой свечи, одиноко на ветхом дубовом кресле восседал Отравитель Змей, непрерывно чертя странную символику на пожелтевших листах бумаги… От работы гусиное перо чуть притупилось и чернокнижник все чаще опускал его в проржавленную железную чернильницу… Маг вел себя так, будто бы и не было ничего… Ни чумы ни хаоса за окном ни стонов умирающих… Тихо и методично продолжал свою работу алхимик… Он лишь недавно въехал в город, взяв с собою достаточно припасов… Здесь было пустынно, а потому найти себе свободное помещение для работы оказалось легко… Никому другому не пришло бы в голову посетить этот богом забытый город, разве только полному безумцу… Однако Змей не являлся таковым… На неживую плоть не может повлиять болезнь. Да и не примет в свои хладные объятья Смерть, того, кто был ею когда-то отвергнут… А потому не страшился чернокнижник скорой и чудовищной кончины, не мог он умереть и в том было его проклятье… Зато вот в выжигаемом чумою городе, было крайне много материала для исследований в области некромантии… Этими исследованиями занимался бывший королевский алхимик сейчас. Четкими, размеренными движениями перо изображало на бумаге схему создания очередного чудовища… Чернокнижник был погружен в глубокие раздумья, стараясь не упустить из виду ничего… Крики и хриплое дыхание умирающих, ничуть не отвлекало бесстрастного чародея от напряженной работы… Он был максимально сосредоточен лишь на своем деле… И ничто другое не могло взволновать циничного и бесстрастного темного мага…

P.S. Желающие играть – просьба написать мне по личной почте. Принимаю не больше 2 человек, дабы квест шел быстро. Надеюсь большим объемом текста не слишком утомил.

" Бог совершил ошибку, создав людей!" Откуда это? Нет. Юни мотнула головой, гоня прочь от себя эту мысль. "Это все маг! Он хочет посеять сомненья!"
Девушка вздрогнула и прижалась к дверному косяку спиной. По призыву чернокнижника, к возвращались его питомцы.
"Не бойтесь ни их не меня, леди…" Легко сказать. Юни подняла затравленный взгляд на Бледного Господина.
- Ваши слова... Вы выбрали меня, как объект изучения?- близость огромных змей совершенно смутило и еще сильней напугало хорсу. Это была последняя капля в чаще ее мужества.
- Спасибо я не пью. О! Мне и правда пора! Спасибо , до свиданья!- выпалила девушка, бегом покидая крыльцо мага.

Взгляд Бессмертного, все такой же пустой и холодный, остановился на полупустом бокале… Улыбка, горькая, грустная, слегка безумная, так и не сходила с его губ… Будто бы жуткая дьявольская комедия разворачивалась сейчас перед очами седовласого мага…
- Да… Именно вас. Изучать – все что осталось мне… Весь ми, вся эта чудовищная фантасмагория – лишь наука, которую я пытаюсь постичь целую вечность. Вы – часть этой науки. И потому я выбрал именно вас, как самый парадоксальный и противоречивый параграф в этом фолианте, - не меняясь в лице говорил некромант, даже не глядя на свою собеседницу, - Не пьете? Жаль, в вине нет ничего дурного… Зато вот люди, им брезгающие, чаще всего или фанатики, или редкостные подонки, скрывающиеся за масками приличия… Всего доброго, и искренне желаю, чтобы не виделись вам боле чудовища, подобные мне, - молвил чернокнижник в след уходящей девушки. Быть может она и не слышала уже последней фразы, исчезая в тени улиц, будто испуганная лань… Господин же, вновь остался в гордом одиночестве, где лишь хладные изувеченные тела и фамильяры смерти составляли его скучное окружение… Всю ночь, наступившую столь быстро и неожиданно, некромант провел в работе, извечно погруженный в собственные думы… К наступлению рассвета, пять листов желтоватой бумаги были исчерчены странными символиками и схемами, а на полу же небрежно валялась пустая бутыль вина, без которой алхимик уж точно вряд ли сумел бы что-либо соорудить в плане научных изысканий… Сам же маг, утомленный и истерзанный собственными думами, уснул на, обитом пурпурным бархатом, диване, да при том в полном «боевом» облачении… Змею всегда хорошо работалось в темное время суток, да и любил он засыпать с первыми лучами, столь ненавистного солнца… Подобно вампиру, чернокнижник мог пробудиться по своей воле лишь под вечер. Он чертовски устал за сегодняшний день, да и работа, за которую он взялся, была крайне сложна и ответственна. Однако чего не сделает ученый, ради того, чтобы провести какой-нибудь нестандартный эксперимент? Полу-лич никогда не желал отступать, а потому можно было с уверенностью сказать – то, что было рождено этой ночью в его сознании – будет сотворено, так или иначе…

Маленькая невзрачная коморка оказалась избрана магом, в качестве мастерской… Около шести гниющих тел были доставлены туда для работы. Там же, в большом стеклянном сосуде шипел и дымился бурого оттенка яд, а в котле же, рядом, подогревалось вещество, используемое бальзамировщиками, чуть усовершенствованное, правда… Ржавым, чуть незаточенным топором, маг безжалостно расчленял разлагающиеся трупы, недостатки сноровки и силы не мешали ему все же вершить свою работу, тем более что в деле создания химеры, аккуратный разрез был не к чему… Железными щипцами чернокнижник брал куски плоти и поочередно окунал их в кипящий раствор… После того, как процедура была окончена, полу-лич принялся созидать существо из бесформенной груды мяса и костей... Будто панцирь он сращивал воедино человеческие ребра, изменял форму конечностей, образовал единый монолит из шести черепов… После нескольких дней упорной работы, химера была собрана воедино, с единой целью – служением своему Господину… Острые костяные когти, змееподобное семиметровое тело, увеченный шипами хвост и массивная, будто бы драконья челюсть… Вот во что удалось превратить алхимику бесформенное мясо… Шипы, клыки и когти чудовища могли выделять сильный яд, вызывающий дикую головную боль и судороги по всему телу…
- Animatis – прозвучало из уст мага в ночной тишине… Зверь зашевелился по зову Хозяина, восставая из небытия…

__________________________________________________________________________


И Всевышний не оставил без внимания мольбы сына своего… Вне времени и пространства, звучал мягкий, но грозный голос Отца Небесного, наполняя душу юного ангела первозданным и чистым светом…
«Порой, тьма в этом мире существует независимо от воли Единого зла, сын мой… Есть мрак, который порождают отверженные души, не желающие видеть свет… Они, как овцы, заплутавшие без своего пастыря, бродят в сумраке и манят за собою остальных… Горестна судьба таких душ, ибо не всегда можно вызволить их из чащи. Ни у кого нет права вершить суд над живыми существами, никто не вправе решать, кому жить, а кому умереть. Колесо вращается и час последний уже назначен для каждого из живущих… А потому и темный маг лишь упивается иллюзией власти… Ибо не может он лишать жизни тех, чей час еще не пришел…» - будто бы наставление заботливого отца звучали слова Господа для посланника небес. Пытаясь дать тому возможность понять, что рождение, как и умерщвление – лишь часть замысла Божьего… И лишь промолчал Господь, не дав посланнику своему ответа на вопрос: «Что делать?». Ибо даже Ангел должен был принять решение сам, не ошибившись притом, не сойдя с верной дороги…

Выйдя из состояния транса Готье горестно вздохнул, понимая, что так и не получил ответ на свой вопрос. Ему придётся выбрать самый сложный путь: понять некроманта и вывести его из мрака, в котором тот погряз. Но как??? И возможно ли это? И надо ли?
И вообще к злодею не придёшь и не скажешь: «Давай дружить», не начнёшь читать лекции и проповеди, словно простому горожанину.
«Я могу превратиться в девушку, может, так мне с ним будет проще наладить контакт? А если этот маньяк в очередной раз потянет свои руки со словами: «Ты такая красивая, давай я тебя убью? Э, нет… человеческий образ в его случае использовать опасно…»
Готье покачал головой, натягивая мантию поверх синего гиматия. Рукой поддел ключи со стола и, выйдя на улицу, запер дверь. В нос снова ударило ни с чем несравнимое зловоние. Немиясса зашёл за дом и спрятал ключи за камнем. Он просто не мог взять их с собой, так как в мантии не было ни единого кармана.
Затем зашагал в сторону дома некроманта, размышляя о том, что же скажет несостоявшемуся убийце юной девы?
Через двадцать минут ноги привели ангела в нужное место. Фад тихо постучал в дверь и, когда хозяин дома появился на пороге, начал говорить:
- Я… я пришёл к Вам, потому что… - Готье кашлянул, чтобы привести голос в нужное состояние. – В тот раз вы рассуждали о Смерти, и мне тоже захотелось её понять так, как понимаете её Вы, - говорил правду. - Вам случайно не нужен ученик или помощник? – Немияссе не очень нравилась эта идея, но вида он не подал. - Я понимаю, как это звучит, но всё же… И насчёт болезни не опасайтесь… меня тогда вынудили обстоятельства сказать Вам, что я чумной.

Она вернулась в дом, что стал пристанищем для ордена, попросила сестру Лауру заменить ее и поднявшись в свою комнату заперлась.
Наконец девушка могла перевести дыхание и привести мысли в порядок. "Неужели я всего лишь самый парадоксальный и противоречивый параграф в фолианте?" слова мага не шли из головы хорсы.
Юникорн сняла верхние одежды и осталась в одной камизе. Девушка подошла к окну. Багровый закат раскрасил и без того зловещие улицы умирающего города. "Словно кровавое знамя победы". Медленно, с надрывным скрипом, катила телега могильщика. Чахлая лошаденка тянула ее из последних сил. Возничий и сам был болен. Юни недавно навещала его в ветхой хибаре, на краю города.
"Скоро и трупы убирать будет не кому"
Хорса смахнула ладошкой слезы, что текли по ее щекам.
"Как?! Как этот седовласый маг может быть прав? Как все странно и непонятно." матушка часто твердила Юни "Добрее не тот человек, который не делает зла, а тот, который его не желает". Она так и поступала. Даже в мыслях не допускала, что можно кому то причинить вред или даже подумать плохо о человеке. Да, они все погрязли в грехе и саморазрушении. Но ведь не все! Есть и такие которые живут для других. Как например ее сестры. Они самоотверженно помогают больным людям. Добровольно отдают свое тело на растерзание болезни, лишь бы спасти хотя бы еще одну душу. Или это самообман? И все это, лишь попытка "выслужится" перед Ним? Показать какой ты хороший?
Как то на площади, Юни подслушала разговор старца и юноши. Они спорили что есть добро и зло.
— Умеешь ли ты лгать? — спросил старик.
— Конечно, нет! — ответил юноша.
— А воровать?
— Нет.
— А убивать?
— Нет...
— Так иди, — воскликнул старец, — и познай все это. А познав, не делай!
Тогда Софья подумала, что старик впал в слабоумие. Подстрекает молодого на лож, воровство и убийство. Только со временем, поняла смысл этих слов. Кто не узнал и не пережил зла, тот не может быть по-настоящему добр.
Единорог видела зло. В этом городе его было предостаточно. Но можно ли считать злом то, когда мать дарит смерть своему ребенку, который не сегодня- завтра умрет в страшных муках? Как бы она поступила на ее месте? Юникорн не могла дать ответ на этот вопрос.
Девушка легла в кровать. Она совершенно запуталась в своих рассуждениях. Возможно стоило вернуться к магу и попросить еще о одной беседе? Может он укажет, в чем Юни не права? Или на оборот еще больше укрепит в ее вере в добро?
Уснула только под утро. Да и сон был не спокойный, она металась в постеле, словно в бреду. Ей снилась змея. Огромное длинное тело. Бездушные словно стеклянные глаза. Она опутывала тело единорога, сжимала в стальных объятьях и была уже готова вонзить свои клыки...
Юни проснулась... "Возможно это предупреждение?"
Последующие два дня девушка загружала себя работой до изнеможения. Она уставала так, что никакие мысли или сны не могли проникнуть, за воздвигнутую стену.

Маг взирал на нежданного гостя с некой саркастической улыбкою на лице. Несколько дней назад этот монах еле держался на ногах, а сейчас же престал пред ним будто бы и не случалось ничего… Седовласый был уверен, что калека так или иначе уже был мертв, но нет… И более того он даже обращался к Бледному Мастеру… С просьбою?
- Понимаете? Должно быть если бы понимали, вряд ли бы осмелились сюда приходить… Неужели люди настолько алчны, мои слова о бессмертии заставили вас явиться на порог этого дома вновь? Зачем вам это?... Или вы так и не поняли кто я, что я такое?.. Ты так желаешь говорить о Смерти, монах? Что же… Знай тогда, что мне никогда не понять ее… Лишь тот, кто умирает способен снять последнюю завесу тайны, открыть запретное знание… Именно в поисках его я скитаюсь всюду. Да, я хочу умереть и хочу понять. Только и всего… Думаешь мне нужны помощники? Станешь ли ты разделывать тела людей, которых знал когда-то лишь потому что я так скажу, потому что так нужно будет мне для работы? – злорадно усмехнувшись, произнес эти слова некромант, испепеляя столь безразличным и холодным взглядом своего собеседника… Черный маг в самом деле не мог осознать, что привело этого человека сюда вновь? Что могло подвигнуть его на столь опрометчивое действо? Однако же, так или иначе, колдун не упустил бы возможности поиграть на чувствах обреченного, любым способом заставив его раскаяться в совершенной ошибке…

И все же вопросы и сомнения не давали Юникорн покоя. Как не старалась она, как не пыталась избавится, ее мысли неизменно возвращались к человеку в черных одеждах. И вот наконец Юни все же решилась. Ведь если маг ее может "изучать", то и она его. У хорсы не было желания изменить Змея, ей хотелось его понять...
Поздно вечером все дела были закончены. Девушка, оставив монашеский наряд, облачилась в простые одежды. Впрочем даже старенькому платью не удавалось испортить ее красоту. Капюшон надежно спрятал ее светлые волосы и личико от посторонних глаз. Не забыла Юни прихватить с собой и лечебный сбор. Кто знает, вдруг магу он все же помог. По темным улицам единорог старалась идти не спеша, стараясь не показывать своего страха. Выходило это конечно не очень. Софья то и дело вздрагивала от малейшего шума.
Добралась до нужного дома она без приключений. Но, что бы постучать в дверь, Юникорн понадобилось минут десять. А пока ожидала, что ей откроют, постоянно оборачивалась назад. Вдруг хозяин снова выпустит своих питомцев погулять.

Холодно и сдержанно змей улыбнулся в момент, когда собеседник его молвил о смерти… Чернокнижник не первый век уже бродил по этому миру и хорошо он знал все повадки и тайные помыслы человеческой расы. К тому же счесть эмоции с лица юного ангела, было крайне простою задачей… Но бледный алхимик не подал вида. С этого момента игра началась.
- Боюсь, я не доставлю вам удовольствия наблюдать момент моей гибели. Зато мне за вашей смертью понаблюдать скорее всего придется… Хочешь убить меня, верно? Так давай, я не буду мешать… Все что в твоих и моих силах – уничтожить лишь физическую оболочку. Дух мой никогда не будет распылен. Срок наказания – вечность. Но ты прав, монах, ты окажешься мне полезен. Убивать ведь и не нужно… Если здесь окажутся живые, резать будете их как есть, - одарив визитера небрежной веселой улыбкою, маг развернулся и направился в сторону своего кресла, жестком приглашая человека в дом. Когда же дубовая дверь затворилась за спиною гостя, чернокнижник вновь взялся за бокал.
- Там, все там… Работу я еще не закончил, следовательно надеться пара тел под нарезку – цинично улыбнулся чародей, правою рукой оказывая на маленькую коморку, служащую ему мастерской. В действительности там еще оставалось несколько цельных человеческих трупов, лишь только о воскрешенной химере колдун умолчал, желая присутствие последней обыграть для гостя как «приятную неожиданность».

Минут десять, может быть, пятнадцать спустя, за дубовой дверью вновь послышался стук, тихий, ненавязчивый. Змей, вне всяких сомнений, мог предположить, кому еще вздумается навестить его в этом проклятом месте, однако тут же отогнал эту мысль, посчитав такое совпадение слишком неправдоподобным. Как выяснилось зря. На пороге стояла, уже знакомая колдуну, хрупкая леди.
- Вот уж не чаял вас увидеть здесь вновь. Входите коли так, все вопросы пусть слегка подождут, - не сдерживая странной и дикой улыбки, молвил чернокнижник, ожидая реакции гостьи.

- Убить? Я не убийца, - произнёс и неосознанно сделал шаг назад. – И Вы сами хотите умереть. Я лишь предложил Вам помочь в этом деле.
«Резать живых? Этот маньяк должно быть просто пугает. А если нет?..»
Некромант развернулся спиной и зашагал внутрь дома. Немияссе ничего не оставалось, как последовать за ним. В нос ударил запах разложения и тлена, смешанный с алкоголем. Везде книги и небрежно разбросанный хлам – рабочая обстановка. Уборка? В этом доме такого слова даже не знали.
Колдун продолжал смеяться над Светлым, предолгая нарезать пару тел, точно говорил о сливочном масле. Ангел молча подошёл к коморке, на которую ему указал мужчина, и замер. Смрадный запах, разносившийся по дому, исходил именно оттуда. Готье резко толкнул дверь: шесть безжалостно изрезанных трупов и притаившийся в углу зверь, созданный из мёртвых тел. Тошнота подкатывала к горлу от отвратительной картины и вони. Немиясса еле сдержал в себе рвотный позыв, прижимая ладони ко рту.
«Не человек… он не человек… он же зверь в человеческой личине…»
Эмоции неконтролируемым потоком поднимались из недр души. Гнев праведный застелил

Восклицания ангела лишь веселили бессмертного, с лица его не сходила надменная и ироничная ухмылка. До тех пор, пока посланник господень не позволил себе лишнего. Когда же бокал со звоном рухнул на пол, некромант саркастически ахнул.
- Ты думаешь, что знаешь больше?.. Ты ничего не можешь знать, глупец. Да, я чудовище, не отрицаю. Но из тебя получиться даже больший монстр… Будешь убивать меня всякий раз? Смешная угроза… Я вечен, ты, увы, нет. Хотя… Я бы это даже исправил… Партия была бы интересной, существование – чуть более разнообразным – Отравитель хрипло расхохотался,- Ах знал бы ты насколько все это забавно… Я давно уже не на пороге к этому моменту… Ибо давно уже мне все осточертело, я заперся тут и жалею о содеянной ошибке уже долгие века… И, знаешь… Все это стало бы совсем не выносимо, если бы не ты сейчас, - вновь, чуть задыхаясь, рассмеялся чернокнижник.
- Довольно. Ты мне развеселил. И я бы скормил тебя сейчас химере, да позабыл бы, что ты существовал. Но, увы. Все бы хорошо, но ты пролил мое вино, глупец… - с этими словами маг, левою дланью, освободился от хватки господнего посланца, ототкнув его той же рукой. Не давая противнику предпринять иных действий, колдун обнажил костяную длань, бросив черную массивную перчатку на пурпурный ковер…
- Ты слышишь? Тебе не спастись… -язвительно шипел старый Змей. За дверью коморки дико взревела, созданная некромантом тварь… Обтянутая человеческой кожей, змееподобная химера, очнулась ото сна по, воле Создателя. В единый миг существо, уцепившись за косяк двери, прыгнула в сторону ангела, сбивая того с ног.
- Над твоим предложением у нас будет время подумать. После того, как грань различия между нами будет стерта, - холодно и бесстрастно подвел итог седовласый маг.

Они вошла. Но рта раскрыть не успела, что бы озвучить фразу, которую она репетировала по дороге. Юникорн стала свидетелем конфликта. Да еще какого!
От того что происходило, сердце хорсы замерло. Похоже, у Змея был дар находить себе врагов и выводить людей из себя. Хотя светловолосого человека девушка видела впервые его голос, кажется, был знаком. Обвинения, смерть и вечная жизнь…Юни слушала все это пребывая в каком-то оцепенение. Звон бьющегося стела, вернул к реальности. Выяснилось, что обмен любезностями был не самое худшее. Существо, выбравшееся из подсобного помещения, ужасало.
Юникорн вскрикнула и тут же закрыла рот рукой, опасаясь, что тварь ее услышит и нападет. И хотя сестра Софья уже привыкла к запаху смерти, к виду обезображенных болезнью тел… Но это было выше ее сил. Адское огромное существо, состоящее из костей, кусков мяса и обтянутое кожей... Девушка потеряла сознание.

Не успев среагировать вовремя, маг лишь наблюдал за разворачивающейся фантасмагорией. Странник обнажил белые крылья, на помощь ему явилось так же крылатое существо… Безусловно некромант счел это какой-то странной химерою, вероятность существование ангелов на земле выглядела для Отравителя слишком уж безумной.
- Глупец… - буквально прошипел седовласый Змей, указывая костяным перстом в сторону ускользающего целителя… Тот час же последнего поразило Мором, однако крылатый слишком быстро скрылся из вида, по сему чернокнижник не смог поддерживать заклинания… Маг было хотел отправить за беглецом созданную тварь, но та была еще слишком слаба, а рисковать существом колдуну не сильно хотелось. Однако не стоит полагать что выходка посланника небес осталась безнаказанна… Пятеро исполинских змей уже искали его след, чуя запах, видя тепло, что оставлял он в воздухе и на предметах к которым прикасался… Охотники были движимы одним приказом – поразить и доставить существо Хозяину…
В это время маг, слегка придя в себя, откинул назад седые пряди волос, осматрива помещение. Крылатое существо все еще сражалось с созданием колдуна, успев уже ослепить химеру. Та, впрочем, обладая змеиным чутьем, продолжала инстинктивно наносить удары, не причиняющие вреда противнику. Некромант было, сам попробовал поразить колдовством надоедливого ангела, однако эффекта заклинание не возымело. «Он явно не тот, за кого себя выдает…» - пронеслось в мыслях алхимика. Еще бы, призыв существа подобного ранга дался бы далеко не каждому «монаху»…
Посчитав, что неживой твари не будет сильного вреда от клинка, чернокнижник отдал ей приказ продолжать биться, притом постаравшись увести воина света как можно дальше. Залатать повреждения после битвы, магу не составило бы никакого труда…
Тем временем же девушка, в столь неподходящий момент оказавшаяся в доме убийцы, лежала сейчас на пурпурном коре, лишенная чувств. Как раз рядом расположился разбитый бокал. И первого взгляда, ничего не знавший человек мог бы предположить, что сестра милосердия отравилась, не выдержав тягот жизни в умирающем городе. Но, чернокнижник понимал, что бедняжка просто рухнула в обморок от всего увиденного. К слову, до ужаса брезгливый, неживой аристократ не считал свое творенье столь уж отвратительным. Спешно маг подошел к монашке, взяв со столика какой-то закупоренный сосуд. Резко чернокнижник снял пробку, после чего, склонившись над телом девушки, поднес к ее лицу резко-пахнущую жидкость. Это должно было помочь гостье моментально очнуться. Для того же, чтобы леди окончательно пришла в себя, чернокнижник решил позволить себе некоторую дерзость. В тот момент, когда монахиня начала подавать признаки жизни, колдун встал, и подойдя к шкафу подхватил с полки новый хрустальный бокал. Наполнив его алым вином, Господин возвратился к девушке, потягивая сосуд левой рукой. Правая же к слову вовсе не была сейчас сокрыта перчаткою, а потому леди могла хорошо наблюдать увечье чародея.
- Пейте, это поможет. Думаю отсюда стоит уходить… - о чем-то задумавшись, молвил полу-лич, вновь обводя взглядом комнату. Более всего он опасался сейчас удара со стороны призванного существа, ведь сам некромант никак не умел себя защищать, за исключением магии, бесполезной в данном случае.