Коридор смерти при храме

Первое сообщение в теме :



Вам может показаться, что никаких опасностей вокруг нет… А зоркий глаз порой может обмануть и не признать в тягучем песке – что-то этакое…
Хотя даже если вам хватит ума идти просто по камням – в некоторых местах есть обманки…

Что-то произошло, словно какой-то ветерок подул. Ассир открыл глаза, но в руке уже никого не было. Куда мог деться сверток? Не мог же он просто улететь или куда-то уйти? Местность тоже неуловимо изменилась. Это могла быть какая-то площадь, но слишком все было размыто, словно какой-то туман скрывал детали. Возмездие лежало на земле, на нем не было ни капли крови. Все это было видением?
Он должен был выбрать между своей кровью и своими принципами? Эта тропа полна сюрпризов.
Подняв свое оружие, Эндолин медленно шел вперед, пытаясь понять следующее испытание. Оно себя ждать не заставило. Прямо перед ним появилась странная темная фигура, внешне почти не отличимая от Райна. Вот только он его словно соткали из тьмы. В руке Лжерайн сжимал клинок. Хотя бы сейчас все было понятно без разговоров. Но у инквизитора нашлось, что сказать.
- Будем драться без магии, только тем, что держим в руках. Посмотрим, есть ли тебе хоть половина достоинства от того, чью маску ты надел. - Ассир вытянул посох перед собой и легким движением разделил его надвое. Противники пару секунд еще стояли, после чего бросились друг на друга. Теневой клинок встретился с золотым в воздухе и тут же был вынужден отбивать его близнеца снизу. Какое-то время Эндолину удавалось уверено теснить врага, он даже нащупал почти элементарную дыру в обороне, не сразу сообразив, что этой тени хватит и половины хитрости вампира. Перед глазами мелькнули острые когти, лишь быстрота реакции помогла инквизитора отделаться пятью глубокими полосами от щеки до лба. Да, в первую же встречу Райн продемонстрировал это оружие во всей красе.

Сестра, Китё - все, кто был дорог покинули его?
"Нет. Тропа. Райн, вспомни, как ты здесь оказался".
Даже от осознания, что это всё проклятые испытания храма, на душе легче не становилось: только сильнее возросла обида и злость. И второе преобладало над первым.
"Убью всех монахов в этом храме и сравняю его с землёй, когда выберемся отсюда".
Райн открыл глаза и вытер невидимые дорожки слёз. Хорошо, что его сейчас никто не видел. Не посчитают жалким.
Элевар ожидал увидите сейчас всё что угодно, но про арену он подумал бы в последнюю очередь, точнее если бы о ней подумал. Пусто. Необычно. Насколько Райн всегда помнил, бои без правил проходили здесь регулярно: всегда находились те, кто готов был показать себя перед публикой, различные зеваки, охрана в конце концов.
Райн насторожился. Не нравилось ему всё это. Свист разрываемого ветра со стороны и в Райна чуть не вонзается пара золотых пера. Вовремя дёрнулся в сторону.
Элевар развернулся, вынимая из ножен меч. Прямо перед ним стоял Эндолин, держа в руках ещё три пера. Нет, это был не тот инквизитор, которого знал вампир, другой - тёмный, словно ожившая тень.
- Вот оно как. Это ещё одно испытание? - Райн выставил перед собой  меч и провёл по его стали ладонью. Рядом появился небольшой алый знак, тут же рассыпавшийся, как тонкое стекло. - У меня нет времени на игры с тобой. Ещё моих котяток нужно найти.
"Если мне не удалось уберечь Китё, то с ними подобного не произойдёт".
Осталось дождаться, когда яд покроет лезвие меча. Жаль, копия Эндолина ждать не хотела. Ещё одно перо летит в сторону Райна. Мимо. Бежав к противнику, вампир увернулся ещё от последних двух снарядов. Казалось, вот тёмный Эндолин открыт. Удар и лезвие Алых Терний встречается со сталью огромной палки инквизитора, которая одним лёгким движением разъединилась на два клинка, один из которых был занесён для атаки в бок. Чудо или вековые тренировки, но Элевару удаётся уйти в сторону от удара и не получить серьёзное. Однако и целым уйти не удалось. Белая ткань камзола окрасилась в багряный там, куда должен был вонзиться клинок фальшивки.

Рене был в ловушке. Так просто из нее не выбраться. Он знал. Все, что умел Рене, умела и его тень.
"что делать? Что делать?"
Рене позволил подойти противнику ближе. Он был заперт. Сейчас пытаться метаться было плохой затеей, ему могли сделать тоже, что и он чтобы убить наверняка, поэтому Рене ждал. Он стоял спокойно и даже подошел ближе, насколько это было возможно.
- Иди сюда. Если ты хочешь меня убить, иди сюда.
Но противник решил иначе, запустив в Рене темный шар, что частично попал в решетку, рассыпавшийся черными искрами. Рене зашипел от боли, что обожгла лицо, но под прикрытие черной россыпи вынул кинжал, спрятав его вдоль руки. Когда он повернул голову, противник стоял в полуметре от Рене. Кожу на лице все еще жгло. Бок ныл. Рене часто дышал. Какое-то время, они смотрели друг на друга. Рене не знал, что будет дальше, он ожидал выпада льдом или оружием. Улыбка коснулась губ противника и ноги прошила боль. Ловушка! Все же он поставил под ноги ловушку. Рене упал на колени от боли, коснувшись невольно ловушки и руками и закричал. А когда поднял голову, увидел выпущенный в него ледяной шип. Качнувшись в сторону и выбрасывая вперед руку с кинжалом, он поймал шип плечом. Тот воткнулся, заставляя руку онеметь, но было уже поздно, кинжал ее покинул, вонзившись прямо в грудь темному противнику. Тот пошатнулся, отступая. В глазах было удивление, но все еще продолжал молчать. Рене же попробовал встать, но снова упал, ноги сильно жгло. Он выл от боли, держась рукой за пробитое плечо. А потом как-то все потемнело. Клетка исчезла вместе с ловушкой. В комнате было темно. Рене оперся обоими руками о пол, переводя дыхание и нащупал рукой что-то, что лежало рядом. Он взял это. Это был свиток. Развернув его, он прочитал содержимое. Как будто белиберда, но буквы он понимал.
- Что это значит?
Ответом ему было сияние, что пошло от свитка. А потом буквы с него отделились и покружив влетели прямо в рот Рене. Тот только и успел, что схватить себя за горло, а затем боль прошила его тело и он упал, отключаясь.

Кровавые ручейки потекли вниз, один из них закрыл глаз, пришлось быстро стирать все рукавом, временно дав потокам другое русло. Нужно было признаться самому себе, что в первые минуты он действовал слишком самоуверенно, почти не сомневаясь, что вампир просто не успеет отбить все атаки. Поэтому просто обрушивал один за другим, почти не меняя траектории, а Лжерайн просто подловил удобный момент и нанес удар. Хорошо, значит мозги в нем какие-то есть. Эндолин сделал несколько вращательных движений кистями, заставляя золотую сталь превратится фактически в диски. Сначала вперед затем назад, не давая никакой возможности привыкнуть к последовательности, а затем, поймав удачный момент, вновь бросился в атаку. На этот раз каждый следующий удар приходил с непредсказуемых углов, заставляя одиночный клинок тени лихорадочно плясать в воздухе. Нередко в дело пытались вступить и когти, ассир сразу пресекал подобные идеи с силы ударяя по этой руке. Сейчас защита у противника трещала, но план заключался в совершенно другом. Нужно было повторить трюк, заставить поверить, что так все и будет и даже немного открыться самому.
Инквизитор сознательно начал чуть замедлять движения когда отводил руки для очередного удара, задерживаться там, где не следовало, предлагая вновь ударить когтями. В глазах вампира что-то мелькнуло, он отбил первый удар клинка сверху, чуть повернулся ожидая следующего снизу, а его рука уже летела в открытую грудь Эндолина...Только чтобы наткнуться серединой ладони на золотое лезвие. Теперь во взгляде только растерянность, тень сразу потеряла концентрацию и темп битвы, а вторая часть Возмездия уже отделила голову от тела. Секунда другая и тело рассыпается, оставляя после себя лишь странный свиток.
Ассир наклонился, в очередной раз убрав кровь с глаза и развернул бумагу. Непонятные символы загорелись, заставляя рот произносить их. Он не мог остановится, пока последняя произнесенная буква вдруг не слетела со свитка и не полетела прямо в рот инквизитора, утягивая за собой остальные. Как только странное послание полностью влетело в него, он почувствовал странный подъем внутри, словно что-то его переполняет, а затем миллиард игл словно пронзили изнутри кожу. Сознание погасло.

Шипя от злости, Райн приложил ладонь к ране, не опуская оружия и не отрывая взгляда от фальшивки. Бок ноет, горит. Если бы у него только были бы ледяные шипы, как у Рене, то это несколько бы облегчило задачу. Что ж, и не с такими ранами сражались. Выживали же.
Райн бросил украдкой взор на меч. На лезвии уже еле видна жидкость, яд, которым наделён клинок.
Лязг стали о сталь, бешеный ритм, резкие и бесконечные движения - кровавый танец, из которого должен выйти кто-то один. Райн как может уворачивается от второго клинка противника, блокирует удары то мечом, то крепкими когтями. Один удар - долг возвращён, бок фальшивки окрашен алым цветом; второй удар - золотая сталь вскользь проходит по вытянутым когтям и ранит руку вампира; третий удар - Райн резко сворачивает в сторону, уходит под атаку клинком и, сделав ещё круговой рывок, ранит второй бок. Чем больше ран, тем больше крови противник потеряет.
Алые Тернии - это непросто название. И в этот момент Райн где-то глубоко в душе рад, что Кирика даровала ему этот меч.
Золотое лезвие прочерчивает в воздухе дугу в нескольких сантиметров от лица Райна, тот успел сделать шаг назад и избежать уродования своей мордашки. Элевар тяжело дышит, хватается за кровоточащий бок. Не беда. По болит и перестанет, нужно дождаться, когда противник ослабнет. Как бы хороша не была регенерация у оппонента, кровь из раны будет течь не переставая, до тех пор, пока яд будет действовать.
Сложно сказать, подействует на него магия Райна или нет. С одной стороны, кровью оно истекает не хуже него. Но разумно ли?
Стояли так они напротив друг друга не больше нескольких секунд, переводя дыхание, после чего вновь вступили в прежний танец. Всё же эта тень была куда выносливей. Райн уже слабо начинал понимать, куда бить, и где ставить блок. Бок давал о себе знать тянущей болью, раненой рукой всё сложнее и сложнее управлять, словно свинцом постепенно заливали.
Нужно со всем этим поскорее кончать, пока всё не стало ещё хуже. Райн уворачивается от удара, делает шаг назад, а после рывок вперёд. Фальшивка атакует, но промахивается. Райн наклонился, бросив меч, и резко поддался вперёд, выпуская когти на второй руке и разрезая плоть противника.
Тёмный Эндолин упал наземь с глубокими ранами в груди. Если бы он просто упала. Нет, перед тем как окончательно пасть, он вновь призвал свои перья и лёгким движением руки бросил их в Райна. Из груди вампира вырвался лишь тихий звук, похожий на сдавленный лай. Одно попало в живот, другое в руку, третье в грудь. Элевар шатнулся и посмотрел на себя. Похож на ненавистную девочке куклу, которую решили наказать таким странным способом.
Дрожащей рукой, с мучительным стоном, Райн поочерёдно вытащил из себя перья, но когда последнее было вынуто из груди, вампир почувствовал небывалую раньше волну слабости, словно с эти пером ушла и вся его жизнь, и упал на колени. Тело трясёт, кровь идёт, противник повержен и он ещё жив. Пока ещё. Может повезёт и Райн найдёт где-нибудь кровь?
Элевар попытался подняться на ноги, но всё тело прошибла нестерпимая боль, из-за которой вампир окончательно пал на землю.
Арена исчезла, поглощённая тьмой. Рука крепко прижата к груди. Райн поднимает глаза, увидев краем глаза над собой нечто белое, похожее на прядки волос.
- Кирика? - сдавленным голосом произносит Райн, удивлённо глядя на нависшую над ним девушку.
Кирика подносит к своим губам палец, жестом прося ничего не говорить, и села рядом, нежно поглаживая брата по голове.
- Ты молодец.
Тихий и спокойный голос. Совсем не тот, что был несколькими мгновениями раньше. Он слышится в голове, затмевает боль и вместе с её прикосновениями дарит покой в душе.
Райн лишь тихо вздыхает и прикрывает глаза. Он устал и нет сил больше с кем-нибудь сражаться. Но одно он знает точно: если Кирика довольна, то и он счастлив, даже если сейчас проиграл.
Тьма заволокла не только всю арену, но и вампира самого.

Когда Рене очнулся, комната была обычной, похожей на ту, в которой они были в доме Лииры. Ничего необычного. Рядом лежали Эндолин и Райн. Вид у всех был помятый.
Голова гудела, тело ныло. Были ли что или нет? Но нет, это не мог быть сон или галлюцинация, ведь он ранен. И не только он. Кое как встав, хотя ноги все еще жгло от боли, не зная, на какую ногу припадать больше, держа одной рукой другую, Рене подошел к Эндолину и присел. Запах крови бил в нос, но ее было слишком много. Дыхание есть, значит живой. Но на всякий, Рене дотронулся пальцами до шеи, стараясь нащупать пульс. Провел пальцами по лицу ассира, стирая кровь.
- Надеюсь, это того стоило.
Рене встал и поплелся к Райну. Вид у того был совсем неважный. Более того, рядом с ним была небольшая лужа крови. Рене присел и шипя от боли, перевернул Элевара. Тот был бледен, но и сам Рене сейчас был как мел.
- Райн! - Тоже действие пальцев, чтобы нащупать пульс. - Черт. Это не твоя битва, Райн. Не надо было тебе идти. - Рене опустил голову. Он совсем не обращал внимания на подушку впереди, на которой лежал камень.
Рене попробовал пошевелить рукой. Та отозвалась жуткой болью. Он сумел ее немного поднять, но для этого пришлось сжать зубы.
- Понятно, почему тут многие пропадают. Простым людям тут не выжить. - Он тяжело дышал. Провел рукой по волосам вампира, вспоминая кое о чем.
- Сей! Сей! - Закричал Рене. - Сей, ты где? - При всех этих испытаниях, мышь Райна, пусть и такая крошечная, могла быть легко убита. - Сей, черт бы тебя побрал, отзовись! Сейчас ты ему нужен. - Прорычал Рене, стараясь заставить руку двигаться. Это было не просто. В голове зашумело и запульсировало так, что звуки стали глухими. Он приподнял тело Райна целой рукой и чуть его подкинул, чтобы взять поудобнее. Нет, сейчас это бесполезно. Надо подождать. Рене сел, перетащив Райна себе на колени. - Ну и кому тут полторы тысячи лет? Говорил же, лишний ноль.

Что-то начинало шуметь в голове. Как будто легкое беспокойство выбивало из сна. Лишь один раз это почувствуешь и уже не можешь удержаться за темноту, постепенно идя к пробуждению. Прикосновение, какие-то слова. Это было наяву или еще легкий бред? Ассир медленно открыл глаза, разбивая кровавую корку. Недалеко сидел вполне нормальный Рене, причем над Райном, тоже нормальным.
- Хотя бы ты настоящий? От твоих криков и мертвые проснутся. - Он медленно встал, на ногу уже можно было спокойно опираться, та рана затянулась. Подходя к лежащему вампиру, Эндолин невольно испугался, не мог ли он как-то быть причиной этих ран. Но нет, голова у беловолосого была на месте. - Плох, надо его выносить отсюда, пока не началась новая серия местных испытаний. Ты сам как? - В голове мелькнула мысль, что они же не просто так сюда приходили, должен был быть смысл почти отправится на тот свет. Оглянувшись он нашел искомое. На подушке лежал небольшой белый камень неопределенной формы. Значит они все-таки успели?
- Столько проблем из-за такой мелочи. - Произнес инквизитор вслух, поднимая предмет и подбрасывая в руке, точно безделушку. Ей он по сути и был, никакой пользы без остальных камней от него не было. - Кажется я вижу дверь, только это не та, через которую мы входили на тропу.

Всё, наконец, кончилось. Тишина и покой. Но лишь до тех пор, пока хрупкое затишье не разрушил крик Рене. Помятый и неважно выглядевший Сэйнари в прямом смысле выпал из-под накидки хозяина на пол и на нём распластался. Голова совершенно не варит, особенно после того, как Райн стал получать страшные ранения. Что с ним происходило, мышь сказать не могла – она видела лишь покрытое мраком помещение и своего хозяина.
- Что случилось? – жалобно пропищал Сэй и глянул на вампиров. – Всесильная Кирика! – Увидев истекающего кровью и находящегося без сознания Райна, мышь чуть не хватил приступ. – Кровь! Дайте ему кровь! Раны быстрее заживут! – во всё горло закричал он и приземлился на плечо хозяина. – Райн, очнись! Нельзя, нельзя сейчас быть без сознания. Ты же можешь не проснуться.
В голове какой-то туман. Слова теряются, их смысл по большей части непонятен. Хочется закрыть уши, чтобы ничего и никого не слышать. Райн морщится от боли в голове и всём теле, с трудом открывает глаза и смотрит на Рене. Его увидеть он ожидал меньше всего.
- Двадцать девять… Нулей нет. – Слова даются с трудом, отзываются острой и жгучей болью в груди. Райн зажимает здоровой рукой рану на груди и болезненно шипит. – Ненавижу его перья. И меч тоже.
Элевар перевёл взгляд на раненую руку, она почти не чувствуется. С усилием, но пальцы сжимаются. Кажется, та фальшивка пробрала до кости.
- Камень у вас?

- Настоящий. - Проговорил Рене мрачно. Как бы ему не было плохо, состояние у него было отвратное и все оттого, что пострадал не он, но другие. Он вздохнул. - Да, плохо дело. Черт бы его побрал. Надо было настоять, чтобы он не ходил. - Рене чувствовал себя виноватым. - Пойдет. - Только и сказал он.
Он совсем забыл про камень.
- Уничтожь его! Уничтожь камень так, чтобы больше никто не смог ничего сделать! Сотри его в пыль! - Прорычал Рене.
Тут выпал Сейнари. Рене было потянулся за ним, но остановил руку. Мышь его терпеть не могла и это было взаимно. - Ты издеваешься? Если я дам ему крови, он сойдет с ума! Только этого не хватало. Проще выпотрошить какого-нибудь монаха. - Рене посмотрел на свою руку. Она была в крови Эндолина. Он провел пальцами по губам Райна. А после все же схватил мышь не зная куда ее деть, положил на грудь Элевара. Тот очнулся.
- Он бредит. - Рене покачал головой. Он не знал, что видел Райн, поэтому понять его было трудно. Какая-то догадка промелькнула в голове, но Рене не мог утверждать наверняка, что понял верно. - Не двигайся. Камень у нас. - Рене подвигал руку, немного легче, но все же еще достаточно болезненно. Однако делать было нечего. Надо было убираться отсюда, пока есть возможность, если снова все продолжится или начнется заново, они просто не выдержат, Райн точно. Сжав зубы до скрипа и рыча, Рене поднялся, поднимая на руках Райна. Весь опор он сделал на здоровую руку, стараясь просто прижать больную к боку и зафиксировать ее так, удерживая ноги вампира. Надо было немного подождать, пока рука станет более доступной, а пока двигаться придется кое как и медленно. Он направился к двери.
- Открой, Эндолин. Убираемся, пока можем. - Рене вышел, стараясь не сильно трясти Райна, правда пришлось все же его тряхнуть один раз и довольно сильно, чтобы не уронить и взять поудобнее. - Потерпи, слышишь, потерпи. - Проговори он, а потом вспомнил слова Райна. - Если ты умрешь, я воскрешу тебя, а потом сам убью.

--> Храм Янь

Перья? Какие перья? Неужели Райн тоже дрался с тенью одного из них, причем уже и понятно с чьей. Ассир почувствовал, что все-таки невольно виноват перед вампиром, хотя и не мог определенно сказать в чем.
- Знаешь, я сам хотел это предложить. - Он положил камень на ту же подушку, отошел на шаг назад. Оружие в его руках засветилось золотым светом, высвобождая скрытую до поры силу. Эндолин тщательно рассчитал удар, поднимая посох над головой, а затем с силой опустил в центр белой сферы. Только мелкая каменная крошка разлетелась во все стороны, лезвие вошло по рукоять в землю, да там и осталось.
- Я бы мог поделится кровью, но для начала лучше отойти подальше. Иначе никто уже и ходить не сможет.- Сейчас инквизитор оказался самым здоровым из тройки, хотя и допускал, что несколько раз ему сильно везло. Он быстрее Рене добрался до двери и открыв ее, придержал пока оба вампира не окажутся снаружи.

--> Храм Янь

- Кретин! Я ко всем обращаюсь! Лучше пусть с ума сойдёт, чем умрёт. - И только возмущения Сэйнари закончились, как его грубо взяли и прижали к груди хозяина. Чем им плечо не понравилось?
Райн с раздражением посмотрел на своего маленького друга.
- Прочь. Шерсть в рану попадёт, - прошипел вампир, и мышь переместилась обратно ему на плечо.
Голова трещит по швам. Самочувствие желает лучшего. Сколько он крови потерял? Райн вновь перевёл взгляд на раненую руку. И как он ей в таком состоянии сражался? Вампир усмехнулся. Боль не утихает, хочется завыть в голос, но место этого приходится стиснуть зубы и терпеть.
Неподалёку послышался грохот. Райн вздрогнул. Не волнует, что это только что было. Может, потом поинтересуется.
Новая вспышка боли прожгла всё тело, когда Рене взял Райна на руки и с силой, пускай и не со зла, его потряс. В любое другое время, если бы у Элевара были силы, то он всенепременно бы цапнул его за плечо, чтобы был бережней с ним, но сейчас, да при таких обстоятельствах, когда Кардинал сам ранен, но продолжает тянуть на себя его полутруп, Райну остаётся только кратко вскрикнуть и сильнее закусить нижнюю губу, чтобы этого больше не повторилось.
Слова Рене слегка успокаивали, но последние сильно рассмешили. Элевар слабо улыбнулся. Картина становится размытой, глаза всё труднее держать открытыми. Хочется спать. Очень сильно.
- Если бы я был готов умереть, то держал бы ты сейчас на руках хладный труп.

Храм Янь

Храм Янь

- Нет, охотник не является правителем города, мы бы об этом знали, - покачал головой Катсуро, выводя Ниру в коридор, где под ногами шелестел мелкий песочек, - Людям всегда нужно во что-то верить, - медленно ответил мужчина, - У нас есть светлая магия, вредящая темным тварям; есть ангелы и подобные им существа, а люди всегда видят тайный знак там, где его нет. Есть священные храмы, кому-то там поклоняются, объединяясь в союзы против демонов, однако, не идя священной войной, к примеру, на греховный город. Все относительно.
Проходя дальше, почти заворачивая за поворот, ведя за собой Ниру, Катсуро зацепился за:
- В Карлионисе есть подобные нашим кандалы, лишающие способностей? – по виду мужчины было понятно, что он удивлен, однако все это ушло на второй план, ведь за поворотом парочку ждали активированные кем-то ловушки. Тут тебе и стрелы в стены влетали и вылетали через определенные отверстия; и на полу была какая-то странная металлическая сеть, как бы намекающая, что наступать на нее не надо; далее следовало бревно, в которое было воткнуто бесчисленное количество ножей и это бревно еще и вращалось, не давая пройти дальше; дальше ждало огромное лезвие, мотыляющееся туда-сюда. А коридор в итоге вел к тупику, по крайней мере, глаза врезались в каменную стену.
Жрице же никакой голос в голове не ответил, проигнорировав вопрос.

Храм Янь
Катсуро больше не отметал варианты жрички. Хороший знак? Она и впрямь додумалась до чего-то дельного? Или мужчина уже просто задолбался ей разжёвывать, почему всё это не сработает?
Нира не знала и просто влачилась следом, с наслаждением зарываясь босыми ступнями в прохладный песок. Размытые рассуждения о странной вере мистерианцев чародейка не прокомментировала – сам концепт поклонения Свету ей ныне казался нелепым. Если она что и узнала об этом мире, так это то, что ни отважных добродетельных героев, ни милосердных богов здесь точно нет. Если ты не можешь защитить себя сам, умри и уйди с дороги тех, кто может. Этим миром правят сильные руки, чёрная магия и острая сталь – и Нира не поверит тому, кто скажет иное.
— В Карлионисе? Я плохо помню. Антимагическая сфера точно была, ею Кишила Мингжу и остановила. Кандалы у меня и так свои были, а если других и заковали, то я уже не видела. Но ведь должны же и они как-то удерживать в своих тюрьмах магов и нелюдей, стало быть и…
Не договорив, воровка застыла, завороженно глядя на убийственно отлаженные механизмы. Конечно, когда она ещё занималась обчисткой домов, ей доводилось пару раз перелезать через растяжки, а однажды даже провисеть аж полторы минуты на карнизе, пока напарник не пригнал телегу с сеном. Но это так, мелочи, любой справится, только пообещай за это золотишко. Но перебраться через это… Да и куда? К голой стене? Жрица знала, что пробуждение сил требует страданий, но не таких же.
— Что это значит? – прорезал воздух напряженный голос. Неужели он завёл ее в западню? Не удовлетворился ответами и решил пригрозить чем-то более существенным? Или избавиться, разыграв идиотскую сценку "жричка нажала не на ту кнопку и теперь у нас есть только священный фарш, простите-извините"?
Лицо у ведьмы сделалось совсем уж восково-бледным. В испуге рыжая быстро отлипла от руки Катсуро и медленно попятилась к противоположной стене коридора, не сводя с мужчины напряженно-непонимающего взгляда. Что делать? Магии нет, дара нет, сил на побег нет. Даже людей вокруг нет, вопи-не вопи, а не прибегут. Слабая рука якобы в порыве чувств ухватилась за край шелкового халата близ груди, но на деле же воровка просто готовилась выхватить заткнутый за пояс нож. Как эта маленькая полоска стали могла ей сейчас помочь, Нира не знала, но не стоять ведь столбом.

- Насколько я знаю, новый совет Карлиониса – против всякой магии. А Антимагия – это все же тоже магия, - мрачно произнес Катсуро, чисто на автомате отвечая Нире, не замечая, как жрица от него отцепилась и отошла чуть в сторону.
Сейчас мужчина тщательно изучал коридор смерти и активированные ловушки. Не было, тут совершенно не было крови и трупов, а это значило…
Темные глаза уставились в каменную стену на той стороне, один из семьи основателей медленно произнес:
- Это значит, что к источнику кто-то добрался до нас.
В голосе мужчины на этот раз не было тех дружелюбных или бесстрастных ноток, которые он проявлял за все то время сопровождения Ниры. Сейчас в его голосе звучала холодная сталь, а когда он повернулся, чтобы убедиться, в безопасности ли О’Берн, то рыжая могла точно определить – мужчина взбешен и плохо будет тому, кто пробрался в этот храм незваным гостем.
- Стойте тут, - коротко приказал он, снова поворачиваясь в сторону ловушек, делая два шага к стенам, из которых выстреливали стрелы, а затем присел на колени, разгребая руками песок под ногами, открывая взору камень в полу, на котором были выемки для отпечатков обеих рук.
Приложив свои руки к этому следу, мужчина произнес:
- Заклинаю ветром, землей и огнем, дай дорогу, о, священный храм, - вжав руки в камень, мужчина прикрыл глаза, а Нира могла увидеть, как силуэт мужчины начал отдавать золотым свечением. Это же свечение, убирала стрелы в стены, закрывая отверстия для них; прятало бревно с ножами под пол, убирало еще одну ловушку на полу и скрывало огромное болтающееся лезвие, а потом и молот, шедший за ним в потолке. И вот уже спустя пару мгновений это был обычный коридор.
- Жрица, - Катсуро медленно встал, полуоборачиваясь к Нире, - Держитесь позади меня, возможно тот, кто проник в источник, находится еще в храме.

Её не собирались убивать?
Нет, не так.
Собрались убивать не её.
«Чудно»
Привалившаяся к стене ведьма вновь оглядела своего провожатого. В какой же он ярости! Почему-то это очень существенно поднимало оценку Катсуро в ее глазах. Этот человек обрел обворожительную ауру насилия.
—К источнику? – хрипло переспросила жрица, — Источнику чего?
«Стоять тут? О, стоять я умею! Стоять я люблю!»
Собственно, когда у тебя уже ноги от усталости и налёта страха подкашиваются, подпирать стены – это самый лучший выбор и есть. Вот рыжая и прикидывалась ветошью, внимательно наблюдая за манипуляциями основателя. Запоминая.
«А водой не заклинает. Это что-то значит?»
Однако, хоть мясорубка и припрятала все свои зубы, после увиденного коридор отчаянно не внушал Нире доверия. Мало ли, вдруг храму походочка её не понравится и он жричку тоже за свою не примет. Сравнив все за и против, магичка наконец пришла к выводу, что пора бы уже и использовать ближнего своего.
— Катсуро! Как насчет перенести меня через эту мини-скотобойню? – не двигаясь с места и с недоверием косясь на такой приятный песочек протянула рыжая и быстро добавила:
— Только до её конца, дальше сама. Не хочу подвернуть ножку и нажать на какой-нибудь тайный активирующий камешек, о котором ты забудешь предупредить, и всё такое..
«Если он вздумает меня кинуть, пока я следом тащусь, но я ведь не угонюсь. А тут просто покрепче вцеплюсь, и ежели бросит, то вместе со мной и полетит»