Избушки на деревьях

Первое сообщение в теме :


Это домики лесного народа, что живет на деревьях, редко спускается на землю и предпочитает все, что связано с деревьями. Они ухаживают за ними и почитают их.

Элисса где-то на подсознательном уровне и правда четко видела истинную сущность происходящего, итог в этом лесу всегда был один и тот же. А ее отчаяние и злоба, повлекшие драку, были достаточно оправданными, хотя  и мало эффективными. Лесной житель, оказавшийся, выбранной целью Валлен несколько мгновений стоял неподвижно, позволяя лупить себя по плечу и груди, и только затем решил действовать, понимая, что девушка в ближайшее время не остановится, а с магией, хоть сейчас и не удавшейся, шутить не стоит. С Элиссой поступили иначе, но не менее быстро и профессионально. Вдвоем, жители избушек вмиг связали руки Валлен, перебрасывая и затягивая веревку за спиной так, чтобы руки и локти оказались крепко прижаты к груди девушки.
- Не нужно сопротивляться, природа не делает ни больно, ни плохо. – шепнул один из пленителей не очень громко и подтолкнул Элиссу к лестнице. Идти девушка должна была сама, а если бы вновь начала сопротивляться, то была бы спущена под белы рученьки вниз с лестницы. Церемониться с нарушителями никто не собирался. Возможно, девушки должны были быть в сознании, но что тогда насчет энергоса? Ланзо до сих пор был в отключке среди лесных фейри, его серая одежда сильно выделялась на фоне белых праздничных тканей.  
Хранительница леса внимательно посмотрела на Исиль и на ее реакцию, а затем перевела взгляд на Дорофею, заметив как вновь к фее возвращается спокойствие и уходит удивление.  Магия пришельцев была чуждой королеве, поэтому она предпочла перестраховаться, как оказалось, совершенно обоснованно.
«Идем, дитя. Сейчас не место и не время для драк и ненависти. Позволь реке происходящего и грядущего нести тебя.» - вдруг звонкой и такой же печальной монетой послышался голос Первого бутона в голове у монахини и королева остановилась на мгновение, протягивая свою нежную и чуть розоватую руку к Дорофее. Девушка могла принять ее, а могла пойти и сама или же быть понесенной. Выбор был за ней. И вновь таинственность и завороженная красота, хоть и пугающая, начали спускаться на процессию, больше походя на сон. Исиль же пустили в конец процессии, не трогая и не замечая.
Когда же процессия спустилась с лестницы на землю, преодолев затем густую аллею из кустов и низкорослых деревьев, группа жителей леса вышла к маленькому озеру, буквально пять на пять метров. Ступени из белого камня вели в золотистую воду, а само озеро напоминало наполненную золотом белую чашу. Берега его терялись в высокой траве, а с другой стороны тек узкий ручей, сбегая с возвышенности. Звон колокольчиков на ветру был слышен здесь, и тому причиной были не дивные волосы королевы. Золотистая листва шумела, возвышаясь над обычными зелеными деревьями буквально в десятках метрах дальше. Кажется, они  были рядом с Золотым отцом, где Исиль имела честь встретиться с Царицей и испить из каменной белой чаши.
Не пришедшего в себя Ланзо опустили на колени рядом с водой, придерживая и пытаясь растормошить. Один из жителей леса сорвал какой-то цветок и растерев его на своих пальцах, поднес к носу энергоса. Тот в свою очередь сначала сильно сморщился, а затем сильно закашлял, приходя в себя. Челюсть болела и виднелась припухлость. Ланзо расплывающимся зрением обвел собравшихся.
- О, гоблинское дыхание! Как же так? Только не это, нет-нет, убейте лучше сразу! Дайте нож и я сам, сам!– уставившись на воду, прошептал он, переходя на повышенный голос и пытаясь вновь безуспешно дернуться и отползти. Волосы на его затылке медленно встали дыбом, а глаза и рот расширились, чувства энергоса не обманывали. Вода и ручей, который наполнял это озеро, были наполнены энергией, очень схожей с той, что лилась в мировой реке и огибала его родной мир, давая магическую жизнь энергии и народам. Только вот эта была не совсем такой же…вода таила в себе иное предназначение. И собирать росу по капле в ёмкости точно никто не планировал, кажется, она уже была собрана с избытком.

Ее слабые и нелепые попытки сопротивляться тоже пресекли, однако в отличие от энергоса, бить не стали. Только руки связали так, что не пошевелить. Их куда-то повели, ноги слушались плохо, идти совершенно не хотелось, было страшно. И Элисса ни на секунду не верила в то, что природа не сделает им ни больно, ни плохо. Что-то ей подсказывало, что Ланзо вряд ли было щекотно от того удара. Оставлять голову пустой было уже не под силу. Мысли и эмоции захватили ее. И самым острым помимо страха было чувство вины. Особенно было стыдно перед Дорофеей, она даже взглянуть на нее боялась. От собственной трусости стало тошно. Она все же нашла глазами девушку, поймала ее взгляд и прошептала одними губами: "прости".
Они спустились вниз. Девушка зачем-то какое-то время пыталась запомнить дорогу, выискивая глазами что-нибудь поприметнее, например, особо крупное дерево или какой-нибудь куст, но затем бросила это занятие. Для нее все едино было, как здесь вообще можно сориентироваться. Затем они вышли к небольшому водоему. "Топить будут..." С ужасом подумала девушка. Никакой другой причины тащить их к озеру она не видела. И хоть она и подумала об этом, но все равно почему-то шла вперед. Почему-то казалось, что это все не с ней происходит, что сейчас она проснется. Не может же быть такого, что это все по-настоящему. Правда же? Из ступора ее вывели крики Ланзо. "Какая разница, как умирать, если итог один?" Отрешенно подумала она, а затем вспомнила, как сдавливало в груди, как жгло легкие, когда она ныряла и старалась задержаться под водой дольше, чем могла. Мучительная медленная смерть... Элисса снова задергалась, забрыкалась, пытаясь вырваться.

Фея молча стояла в конце готовящейся процессии, глядя невозмутимо, как в нее вторгают двух рыжих девушек. Отсюда ей уже не были слышны их тихие слова и возражения, равно как и напутствия лесного народа, хотя она и уловила обрывок внимания к своей скромной особе со стороны Первого Бутона.

- Брат, - потрепала она по плечу ближайшего из местных, - верните мне мою сумку, пожалуйста. Может быть, я не вернусь в этот зал.

Не очень-то девушке хотелось терять дорогущую магическую сумку, снаряжение да дорогие сердцу безделушки из тех, что она в ней хранила. Например, табард своей бывшей гильдии. Она в ней была почти что счастлива, если бы не жегший карман тайный жетон королевской шпионки. По сути только из-за того и сбежала, оказавшись в Мистерии. Если бы моложаво (а как еще?) выглядевший фэйри в белом одеянии отказал бы в ее просьбе, она готова была обратить ее и к царице леса - да хоть к самому Золотому Древу!

К которому, как выяснилось, они и направлялись. Крутая лестница, по которой она восходила в кроны после знакомства с Хранительницей, закончилась и, практически одновременно с эладринкой, на моховой ковер тяжело спрыгнула тяжеленная туша гиносфинксы, что последние несколько минут наяривала круги вокруг стволов, вздымая крыльями ветер и вызывая трепет у лесных жителей. Камень в ее ошейнике сиял, что твой фонарь. Крылатая кошка легко могла вонзить когти в кору и начать спускаться параллельно вьющейся лестнице, но запрет Исиль действовал. А про скачки по травам и мху никто ничего не запрещал, и Энигма взволнованно затопталась рядом с хозяйкой, силясь понять, почему та так взволнована: им никакой угрозы, здесь легко дышится, привольно летается, косули на полянах поодаль жирны и непуганы, тут ароматные травы, в которых спать - томно и удобно, куда лучше, чем в рукотворной пещере на стеганых одеялах или в пещере натуральной, на камнях, в костях и в сырости.

А сиреневоглазая, тем временем, наблюдала, как приводят в чувство парня. Она узнала травку, которую сунули тому под нос - такая была в той травнической книге, что фея в сумке держала, только толком пока не изучила, так, по верхам пролистала.

Древо вновь шелестело золотой кроной, да и вода в озере, в которое вели ступени купели была словно расплавленное золото, тяжело блестевшее на свету. Вот только того света, белого, чистого, ослепляющего, мощи, какой встретил ее в первый раз Золотой Отец, Исиль не почувствовала.

Вопли черноглазого словно бы оскверняли это место. Исиль поморщилась:
- Да хватит орать. Неужели ты думаешь, что крови позволят пролиться в эту воду? - подошла она ближе. Да, осквернение купели, если это вообще возможно, наверняка бы избавило юношу и его подруг от участия в загадочных ритуалах фэйри. Но обратило бы на них их гнев, куда более серьезный, чем драка. Исиль, полностью успокоившаяся с возвращением Энигмы, по-прежнему не хотела думать, что троица пострадает в результате происходящего, сильнее, чем пострадала уже. Но при том, конечно, ей хотелось и чтоб парень взял себя в руки и трезвее бы начал оценивать ситуацию, видимо, как его подруги по несчастью, а не барахтаться в сетях, как пойманная рыба, лишь сильнее увязая.

В глубине души она все-таки была "на стороне" пленников лесного народа и его решительной повелительницы.

Дорофея прекратила свои метания, увидев, что руки Элиссы быстро и крепко связали верёвкой. Дёрнулась за ней, пытаясь ободряюще дотронуться до плеча. Теперь процессия, чьи участники были облачены в белые одежды, и правда напоминала какой-то страшный языческий ритуал - хотя у Дорофеи были весьма смутные представления об этом.
Она вздрогнула, услышав печальный голос лесной царицы,  но, взглянув на неё, готова была поклясться, что губы ее даже не шелохнулись, произнося эти слова. Дорофея судорожно вздохнула, отвернулась и, стараясь держаться подле Элиссы, смиренно последовала вниз по лестнице вместе с процессией. Какое-то время она наблюдала за Ланзо, которого все ещё тащили хозяева леса - принц до сих пор не пришёл в себя. Повинуясь неясному порыву, встретилась глазами с Элиссой, сочувственно и немного недоуменно приподнимая брови, не в силах разобрать то, что пыталась сказать девушка.
Лестница закончилась, теперь под ногами была твёрдая земля, но это не принесло облегчения. Напротив, в груди родилось какое-то гнетущее чувство, подсказывающее, что конец пути уже близок. Что их ждёт там?..
Уловив неясный порыв ветра и заслышав шорох, Дорофея обернулась - и едва не упала, увидев здоровенную крылатую зверюгу. Невольно ускорила шаг, стремясь оказаться подальше от этого чудища, и чуть не налетела на впереди идущих. Она даже не заметила, когда впереди показалось озерцо со сверкающей золотой водой. Немного запоздало со смятением уставилась на эту купель и остановилась, не зная, что делать дальше. Ланзо привели в чувство, и его реакция поселила в душе Дорофеи ужас. Принцу ведомо то, чего они не знают? До этого ещё она смотрела на происходящее со смутной надеждой, теперь же сердце бешено заколотилось в предчувствии чего-то страшного и неминуемого.
Голос ясноглазой, ещё не так давно пытавшейся утешить Элиссу в ее смятении, теперь звучал иначе. Она одернула Ланзо без жалости и без сочувствия - так казалось Дорофее. Втянув голову в плечи, она не решалась двинуться с места.
"Господи, молю Тебя о врагах моих, о всех, ненавидящих и обижающих нас - прости им согрешения вольные и невольные, приведи их к раскаянию и прощению. И научи нас Твоему прощению, и даруй нам свободу от страха и злых мыслей..."

На оклик Исиль лесной житель в белых одеждах медленно обернулся, не сбавляя своего шага, он несколько долгих мгновений смотрел на нее своими темными почти черными глазами, как будто в каком-то тумане.
- А разве Хранительница не приказала отвести тебе, сестра, отдельные покои до утра? Не беспокойся, её принесут тебе. За ней уже направились. – ответил он как-то заторможено, поднимая глаза куда-то вверх. Среди веток деревьев показался страж в зеленом с луком в руках и коротко кивнув направился вверх, ловко перепрыгивая и перешагивая по густо растущим деревьям. Больше на просьбу Исиль никто не отреагировал, а названный «брат» отвернулся, посчитав просьбу феи выполненной, спускаясь с лестницы.
Еще через какое-то время приземлившаяся Энигма не вызвала криков ужаса или сильного переполоха, все шло по правилам и без нарушений, поэтому хищник совсем не мешал, напугав только Дорофею. Царица находившаяся во главе колонны даже головы не повернула, хотя прекрасно почувствовала волнение деревьев и дуновение ветра. Лесные жители медленно обогнули золотистое озеро, образовывая круг. В руках у многих виднелись зажжённые лампады, которые густо производили белесый дым, когда их точно успели зажечь никто из пришельцев сказать не смог бы.

Элисса же тем временем была не совсем права в своих суждениях. Смерть несла разный итог, только он не был известен обычной смертной девушке. А вот энергосы как народ были знакомы и с перерождением из энергии и мучительной конечной разрушительной смертью от воздействия энергетики мертвых, которая успела наложить свой отпечаток и на тело Ланзо. И сейчас он видел не продолжение пути, а глухой и непроходимый тупик.
Энергос резко отреагировал на неприятные отрезвляющие слова Исиль, поворачиваясь к ней, страх колотил его тело, но голос оказался более твердым, чем до этого, кажется, неведомая гостья совала свой длинный всезнающий нос в те дела, о которых даже представления, по мнению энергоса, не имела.  
- Неужели ты думаешь, что стоишь сейчас на чистом и святом месте, а вода родниковая и свежая? Разуй же свои странные глаза, слепая. Посмотри же внимательнее на энергетику места, на закольцованные токи энергии! – его резко вздернули, поднимая на ноги, но рот не закрывая и не вводя в бессознательное состояние вновь.
- Довольно обвинений, довольно жестких слов, довольно драк и сопротивления. Природа вершит свой круговорот, природа как мать любит каждое дитя, принимая грехи, пороки, надежды и мечты. Так пусть же, примет и наши в стремлении принести в мир покой, через объединение всего и вся. Пусть чужое станет нашим, а наше всеобщим. – произнесла гордо и трепетно королева, поднимая в руках ту самую пустую белую чашу из которой приняла дар Исиль. Её глаза были направлены на колыхающиеся золотистые ветки Отца.
Попытки Элиссы вырваться не принесли ей никакого результата, только в один момент она почувствовала слабость в ногах и легкое опьяненное головокружение, как и Ланзо, и Дорофея.
- Пусть оскверненный мертвыми очистится первым. Дочерь Бога должна закончить свою молитву, она станет третьей. – продолжив говорить, закончила Бутон наблюдая за тем, как в тот же миг трое жителей избушек толкнули энергоса в воду. Ланзо стоял ближе всех к озеру и ничего предпринять не смог. За эти две секунды он только и успел сгруппироваться так, чтобы войти в воду как нож в масло, не потеряв ориентацию в пространстве и не ушибившись головой о предполагаемое дно или камни. Как только энергос скрылся в воде, а золотой цвет воды не давал разглядеть его силуэт под водой, двое подхватили связанную Элиссу и точно также моментально бросили ее в воду. Все это происходило настолько слаженно и быстро, что Энигма не смогла бы в полете добраться до уже брошенных в воду, как и Исиль помочь утопающим, если только сама бы не прыгнула туда.
Погруженная в воду с головой Элисса могла рассмотреть свечение сверху и белые силуэты, вода не казалась мутной извне, только золотыми песчинками была насыщена она как минералами.
Ланзо же наконец сориентировавшийся в направлениях с усилием всплыл на поверхность, взваливая Валлен на себя и пытаясь освободить девушке руки одной рукой.
- У нас мало времени. Пожалуйста, помоги мне. Скоро сюда бросят и Дорофею. - обратился он шепотом к Элиссе, тяжело дыша и отплевываясь. Встать на ноги он или Элисса не были способны, дна не чувствовалось и на воде держаться оказалось очень трудно. Вода как оказалась имела более густую и как бы тяжелую консистенцию, постепенно утяжеляя тело и таща куда-то вниз. Ланзо намеренно замер чуть вдалеке от берега, чтобы никто из жителей леса не смог бы дотянуться до них мечами или руками, что-то подсказывало ему, что выбраться на берег им никто не дал бы. Дым заполнял поляну все больше.

Судя по тому, что сказал Ланзо сиреневоглазой, с водой было что-то не так. Элисса и сама понимала, что это озеро отличалось от всех виденных до этого. Хотя бы цветом. Но она и подумать не могла, что оно таило в себе нечто, способное так взбудоражить Ланзо. Тело стало странным, ноги ослабли, голова кружилась, силы на сопротивление иссякли, и Элисса даже позволила себе облокотится на лесного жителя, дабы позорно не распластаться у того в ногах.
Как только энергоса бросили в воду, рыжая во все глаза уставилась на то место, где скрылась его макушка. Криков боли не было слышно, значит, это не обжигающая вода. В голове сейчас было пусто, Элисса с трудом соображала, все еще пребывая в ошеломлении от всего происходящего. Только такие простые выводы она и могла делать. Ее подхватили чьи-то руки. "Теперь я." Еще один простой вывод, заставивший девушку сжаться от страха. Она только и успела, что вдохнуть поглубже перед тем, с головой погрузилась в озеро. Она с детства училась плавать, и воды не боялась. Открыв глаза, она замерла, удивленная увиденным. Затем нашла, где верх, и тут же активно заработала ногами, стремясь на поверхность. Теперь она искренне радовалась короткой юбке. Будь она в полноценном платье, то ткань бы уже облепила ноги, и она ушла б ко дну. Едва она вынырнула, ее подхватил Ланзо. Со связанными руками оставаться на поверхности было тяжело, Элисса не сразу поняла, что проблема была не в руках, а в самой воде. Она будто бы делала тело тяжелее. Или это ее собственный страх тянул ко дну? Энергос заговорил, пытаясь развязать ее. Девушка тут же повела кистью, пытаясь понять, сможет ли вытащить руку. Она повернула голову и едва слышно прошептала.
- Как? – Вместо: она читает мысли.
Возможно, эта жестокая царица уже знала о плане, что родился в голове энергоса. Знает, что Элисса, конечно же, с удовольствием поможет. Скорее всего они обречены на провал, но ничто и никто не может запретить им бороться. Она прижалась к парню и навалилась на него всем телом, утягивая под воду. Как только они скрылись, магичка создала прямо над ними иллюзию водной глади. И когда они снова с усилием вынырнули, то для остальных вода оставалась неподвижной. Это если ее обман удался. Если же нет… С другой стороны, что им даст то, что они их не увидят с берега, если Хранительница без труда залезает в чужие головы? Творить иллюзии она умела с детства, и это не вызывало у нее проблем. Но почему-то сейчас было трудно, словно что-то не давало ей нормально колдовать. Лисса никогда не просила магического дара, часто жалела о том, что умеет применять магию, мечтала о том, чтобы быть обычным человеком. Но, кажется, лукавила, ибо сейчас, когда что-то мешало ей в полной мере пользоваться своими силами, она всерьез почувствовала, что магия это часть нее.
- Я скрыла нас иллюзией. Не знаю, получилось ли… - Девушка дернула рукой, вновь проверяя веревки.

Ответный выкрик парня заставил Исиль заколебаться. Он ведь тоже был другой породы, возможно - тоже фэйри, возможно - ближе к лесным обитателям, чем она сама. А может, наоборот, несоизмеримо далеко. А оттого мог и чувствовать что-то такое, что самой Исиль, как не принимала бы ее сила Великого Отца, было недоступно. Но распрашивать было уже некогда, ведь и черноглазого, и рыжую Элиссу уже швырнули в воду. Дважды золотая вода колыхнулась, облизывая волнами ступени купели и чужеродная вспышка магии легла неряшливой заплатой на ровное полотно арканного полотна где-то там, где только что всплыли эти двое. Третью вспышку поглотил низкий, гулкий рокот, вырывавшийся из глотки Энигмы, разметавшей крылья и вздыбившей холку: низко опустив мощную голову, гиносфинкса заслонила Дорофею. Так стояли они однажды, когда полукровка-дроу вздумал угрожать эладринке: пусть фея и не желала кровопролития, и даже останавливала крылатую, та, чувствуя истинные желания Исиль, как свои, решала затруднения привычно, с позиции могучей твари, физическое превосходство которой практически некому оспорить. Осмотрительность феи растворялась в самоуверенности спутницы.
- Осторожнее. - предупредила она встревоженных фэйри. - Запах крови ее вгоняет в буйство.
Это было ложью, но какая разница?
С кривой полуулыбочкой эладринка развела руками, мол, и рада бы отогнать зарвавшуюся киску, но как? Не за хвост же оттаскивать...
- Она чувствует, что я не хочу отдавать вам в ритуалы эту - на ней не было порока на пиру. - пояснила она. - Двор Звезд дает смертным волю войти в круг или отдать власть над собой. А тут - только сила. Вот потому Энигма чувствует силы не меньше. Считает, что мы должны забрать ее отсюда.

О чем говорил Ланзо - Дорофея понимала не очень ясно, но слова его были безусловно страшны и зловещи. И отчего-то ей даже не думалось о простом утоплении. Что-то жуткое ждёт их там, в этом золотом водоеме, который она уже чуть было не приняла за купель для крещения. И заявление царицы только усугубило эту ассоциацию, хотя не хотелось сравнивать святое таинство с этим ритуалом.
Слова, обращённые к Богу, сбились и запутались, теперь более походя на мысленные вопли о помощи - стоило только получить благословение на завершение молитвы. Ноги чуть не подкосились от внезапной слабости, голова пошла кругом. Откуда она знает? Она не Бог, не святая, нет, ей то неведомо! Дорофея готова была разрыдаться, и как рыба, выброшенная на берег, принялась хватать воздух, наблюдая за тем, как вначале Ланзо, а затем и Элиссу столкнули в воду.
Но это была даже не вода. Невозможно было разглядеть, что же находится там, под сверкающей, словно жидкое золото, поверхностью. Она зажмурилась. В голове метались панические мысли, сводящиеся к тому, что она не умеет плавать. Ланзо и Элисса ушли с головой, и до сих пор их нет. Несколько секунд показались вечностью, она лихорадочно ждала и боялась того момента, когда и её подхватят под руки, поволокут, швырнут в эту страшную купель.
"Пожалуйста, помоги... Дай нам сил и храбрости, сил и храбрости... Не поддадимся же злым мыслям, отведи от нас страх и горести..."
Она уже не успела заметить вырвавшихся наконец на поверхность Элиссу и Ланзо, потому что услышала низкий рокочущий звук и уловила прямо рядом с собой какое-то движение. Испуганно распахнув глаза, Дорофея судорожно вдохнула, увидев прямо перед собой громадного зверя. Загривок дыбом, глаза горят. Дорофея обмерла, не в силах даже пошевелиться - она и лошадей-то всегда побаивалась, а тут... такое. Запоздало только до неё дошло, что это чудище будто защищает её - это же подтвердили неясные, только ещё больше запутавшие Дорофею слова Исиль. Лихорадочно она перевела взгляд на золотую купель - а как же они?..

Ланзо не сразу позволил утянуть себя под воду, но когда они вынырнули, он с трудом всплыл, все также придерживая одной рукой Элиссу, обхватив за торс. Силы покидали его быстрее, чем он рассчитывал, и энергос дернул веревку, нащупывая странный узел. Иллюзия Валлен сработала и водная нетронутая гладь предстала перед глазами лесных жителей.
- А что-нибудь более действенного у тебя нет? Я не могу ничего сделать, не получается. – также шепотом ответил он ей, наконец дергая еще раз и освобождая руки Элиссы.
- К берегу, живо…я не могу больше держаться на воде. – тяжело, с хрипом бросил Ланзо девушке и толкнул ее что было сил к одному из берегов, чтобы затем сделать несколько гребков за ней. Только движения были непосильными, намокшая одежда и тело весили очень много и энергос в мгновение ощутил что не способен поднять руку над водой, чтобы сделать гребок, а нижняя его часть как будто окаменела и парализовалась.  Еще секунду и Ланзо в непонимании выпучив глаза, вдруг скрылся под водой, опускаясь ко дну. Энергия все также не поддерживала его и сплести ее для магического действия не представлялось реальным.
«Только не так, только бы не здесь. Я ведь куда-то шел, у меня была цель! Туннель…я шел через туннель.» - подумал энергос запоздало, видя погруженное в воду тело Элиссы и темное ночное небо в воде.
В это же время иллюзия Валлен медленно растаяла, то ли поддаваясь белесому туману, то ли из-за нехватки сил. Глаза и лицо царицы как и всех остальных остались не измененными. Они свято верили в то, что делали, и никто из них не считал, что сценарий ритуала может быть нарушен чужими заклинаниями или действиями. Плести заклинания ей было и правда очень тяжело, но не невозможно. Вода казалась тяжелой и густой. До берега оставался метр, не меньше.
А вот рык Энигмы всполошил рядом стоящих жителей леса, заставляя их отпрянуть и отступить от зверя. Многие непонимающе зашептались и даже обратились к Исиль с выкриками «сестра, что происходит?», «сестра, успокой свою спутницу!» и иными схожими.
Царица же опустив белую чашу, внимательно посмотрела сначала на летающую кошку, а затем и на фею. Лицо ее не выражало растерянности или страха, она только тяжело вздохнула, проводя пальцами по каемке посуды. Кривая полуулыбка Исиль заставила королеву неприятно вздрогнуть, опуская глаза.
- Двор звезд как чудесно звучит. Хотела бы я побывать там. – очень тихо и даже задумчиво ответила наконец Первый бутон на слова феи, видимо вновь что-то для себя решая.
- Сила вступает тогда, когда уговоры и увещевания не срабатывают. Но да не суть, природа сильна и не грех, детям Золотого отца, части природы, применять ее. Энигма может уходить прямо сейчас. – вдруг произнесла королева, наконец встряхивая головой, и переворачивая чашу в руках.
- А тебе, сестра, придется остаться, как и дочери Бога. Я не хотела этого делать, я думала ты примешь и поймешь сама тот дар, который я хотела преподнести тебе.  Я хотела, чтобы ты нашла свой дом здесь. Но… - белый дым заполнил поляну достаточно, а вместе с ним расслабленность и слабость в мышцах пришла наконец к Исиль и Энигме. Жгли травяно-масляные лампады не просто так, все должно было пройти без единой борьбы или крови…
- чужое должно стать нашим. А наше всеобщим. Так пусть же, Исиль, дочь иного мира, имеющая с нами что-то общее, станет с нами единой настолько, чтобы ни она, ни мы не отличались больше ни в чем. Здесь пусть станет ее новый дом. – слова лились рекой из губ царицы и магия наполняла место, стекалась для того, чтобы задрожать обрушиться в мгновение на фею.
В носу же у нее вдруг стало мокро и капли сорвались вниз, падая на траву, одежду и стекая в рот. Но только не кровь окрасила траву и одежду, как правильно было замечено, крови здесь было не место. Капли эти оказались золотыми, такими же как та вода, которую выпила фея в знак приветствия.
В следующее мгновение тело ее скрутило болью, но не обжигающей, а предвкушающей что-то. Озеро в миг для нее одной заблестело сильнее и кажется до ушей донеслись голоса «мы так долго ждали тебя. Пора нам встретиться и обняться. Так давай же утонем в объятиях друг друга».
Дорофею же никто не смел трогать, опасный хищник защищал ее. Только вот дым поднимался все выше, привнося головокружение и легкую дезориентацию. Но вместе с этим она достаточно ясно видела развеявшуюся иллюзию, и Элиссу на поверхности, и то как Ланзо ушел под воду, глубоко и сипло вздохнув перед этим.

Держаться на воде было тяжело, поэтому Элисса даже не огрызнулась на комментарий Ланзо. Если бы она и умела что-то еще, то сейчас вряд ли смогла сколдовать. Заклинания, простые движения, даже дыхание давалось девушке с трудом. Утопая в отчаянии, Валлен радовалась только одному: Дорофея все еще не присоединилась к ним в этой золотой тяжелой воде.
Ланзо с силой толкнул ее вперед, а сам поплыл следом. Рыжая стиснула зубы, с усилием работая ногами и руками, стремясь как можно быстрее оказаться на твердой поверхности. И желательно где-нибудь в стороне, а не на дне. Но движения были медленными, будто в страшном сне. Ее тянуло вниз, ноги были тяжелыми, а руки плохо слушались. Она даже не плыла, а скорее барахталась на одном месте. Все сводилось к тому, чтобы не уйти под воду. Элиссе показалось, что едва ли не все силы ушли на то, чтобы обернуться. Как бы не нервировал ее энергос, она волновалась за него. Всего лишь один взгляд, чтобы убедиться, что он плывет следом, и тогда беспокойство пропадет. Всего лишь одного взгляда хватило, чтобы понять: он выдохся. Она не услышала, а увидела, как он глубоко вдохнул. А затем ушел под воду. На глазах выступили слезы злости, обиды и отчаяния. Какой-то метр остался до берега! Жалкий метр! Как же хочется выбраться из золотой западни, почувствовать почву под ногами, избавиться от этой давящей тяжести. Но еще больше не хочется бросать Ланзо. Из последних сил, она поплыла обратно. Какая ирония, путь назад оказался легче, чем вперед. Она быстро оказалась там, где скрылась макушка парня. Набрала воздуха и нырнула, вытягивая руки вперед. Пальцы наткнулись на ткань, судорожно сжали так, что побелели костяшки пальцев. Она с силой дернула Ланзо наверх. Его тело было таким тяжелым... "Что не так с этой водой? Почему все так трудно дается? И почему ноги сводит от напряжения?" Элисса устала, мышцы ныли и отказывались слушаться. Тело молило об отдыхе, хотя бы о маленькой передышке. Но это была непозволительная в данном случае роскошь. За последние минуты ей уже не раз казалось, что сил не осталось. И все же она доплыла до энергоса. Нельзя сейчас сдаваться, нельзя бояться, нельзя отчаиваться, нельзя... И хоть она понимала, что они вдвоем тонут, что из золотой воды так просто не выбраться, что тело уже на пределе, что-то внутри не желало уступать, заставляя яростно сопротивляться, хвататься за жизнь. Не выпуская Ланзо, она продолжала попытки всплыть на поверхность.

Глядя на Первый Бутон в упор, Исиль сделала шаг под сень крыльев Энигмы, почувствовав угрозу.
- Там иное понятие о гостеприимстве, сестра. - фея оказалась почти у кромки воды, и, почувствовав слабость в теле, пинком отправила ближайшую лампаду в золотистую жидкость, чувствуя, что и Энигма борется с этим приступом немощи. Впрочем, громаде кошки надо было больше, чтоб свалиться от навалившейся усталости, а вот фея едва ли не простерлась у нее на спине, уцепившись за ремень сбруи.
- Не жадничай. Я - дрянная соседка. Разлучите меня с ней, и получите сфинкса в своем лесу. Многие пострадают. - говорить Рингаре мешали голоса, что звучали в ее голове: путали мысли, уговаривали, звали. - Вон из моей головы! - фея повысила голос. - У нас есть дом, и не природа, а аркана!
Это было правдой. Сутью и Исиль, и Энигмы была магия, а не природа. Эладринка понимала, что тут уже надо самой выбираться, а не вытаскивать заблудившуюся хомо. Сплюнув воду, что заливала ей рот и нос, девушка мотнула головой, стараясь собраться, и обратилась к магическим токам, которые разгарались все ярче и, без защиты того глотка, что она сделала из белой чаши, грозили обжечь ее чутье, инстинктивно выбрала ту нить, которую могла сплести заново, на свой лад и изменила бытие, так, как мог сделать любой эладрин - выкинув себя за пределы дымов ослабляющих благовоний, за круг местных жителей. Где упала, жадно вдыхая чистый воздух, надеясь, что морок слабости пройдет. О том, чтоб взяться за меч пока и речи не могло идти, но кинжал из-под рукава потянула.
Крылатая кошка с рыком попятилась, взметнула крылья, поднимая волну воздуха и неверно шагнула прочь от купели, тоже ища свежести и готовая боем прорваться к своей хозяйке.

В какой-то момент будто пелена упала с глаз Дорофеи - и она увидела наконец Элиссу и Ланзо. Они были на поверхности, они боролись, они двигались к берегу... Сердце Дорофеи почти зашлось радостью - несколько мгновений она верила, что сейчас они доберутся до твёрдой земли и спасутся. И тут же её воодушевление провалилось в небытие - ровно в тот момент, когда голова Ланзо скрылась под водой. Все пропало. Утонут, точно утонут!
В рядах же участников ритуала наметилось значимое волнение - во многом благодаря крылатому зверю. Она даже была почти готова выкрикнуть - спаси, вытащи их оттуда! Но так и не решилась, слова застряли в горле - слишком страшен был зверь, слишком жутко было привлечь его внимание.
А затем мир снова перевернулся - лесная владычица ополчилась теперь уже и против Исиль. Против той, которая тоже так походила на этих волшебных созданий... Но для Дорофеи внезапно открылась эта грань, почти пропасть между лесным народом и всеми остальными.
Они - пришлые. Они не имеют права отличаться суждениями и поведением от здешних обитателей. Как это похоже на людей, с их распрями на почве почти не различающихся догм и традиций.
Дорофея даже после проявленной лесными жителями жестокости все ещё искала в них какой-то мудрости, чего-то большего, чего-то отличного от взглядов людских. Но нет, они ничем не отличались от людей. Подмять под себя, чужое сделать своим, распространить своё... Учение? Влияние? О чем она говорит?
Ей как будто стало легче - понять волшебный народец оказалось куда проще... Но как все это горько, неправильно, несправедливо! Почему никто не может, не хочет понять?..
Дорофея сцепила руки, так, что их чуть не свело судорогой.
- Господи, даруй рабам Твоим Элиссе и Ланзо силы телесные, и бодрость духа, и стремление, и упорство, и пусть падут пред ними преграды и несчастия. Придай им сил для борьбы с напастию злою, благослови милостию своей и не дай пропасть в омуте колдовском, - истово и вдохновенно начала молиться Дорофея, не сводя напряжённого взгляда с купели, в которой скрылись две несчастные жертвы жуткого ритуала. Она даже не заметила, что осталась без защиты могучего зверя - только от воздушной волны, поднятой огромными крыльями, не устояла на ногах, пошатнувшись, упала на колени, но шептать слова молитвы не перестала.

Ситуация была не из простых. Ритуал должен был уже состояться, но пришельцы никак не хотели подчиняться воли Золотого отца. Почему эти чужаки не желали принимать дар природы Первый Бутон не понимала, в ее сердце был только трепет перед Древом и она желала, хотела каждой клеточкой своего тела поделиться этим чувством с теми, кто был лишен его. О, как же это чудесно слышать шелест листьев, ощущать каждый листок, каждую каплю, сочащуюся по стволам вверх и вниз. Какого же это было быть везде и в одной точке одновременно! Но ничтожные, не понимающие отщепенцы чужих миров не хотели ничего понимать и знать, им бы оставить свои жалкие жизни себе…
Справиться с двумя девушками и юношей не составляло труда, но фея уже какой раз путала карты, заставляла прибегать к силе и настойчивости. Ритуал. Должен. Был. Состояться. Именно с этой мыслью царица повернулась в сторону ушедшей с помощью магии Исиль. Королева могла точно сказать самой себе, что злости в ее душе и разуме места не было, как и ненависти и иному черному чувству, ее переполняла настойчивость и желание завершить начатое, она была как горный обвал – не останавливаемая и не замышляющая коварных планов.
«Действуйте.» - отдала она мысленный приказ и жители избушек в белом отхлынули. В это же мгновение в воздухе засвистели снаряды-болы. Шары прикрепленные к веревке со всех сторон полетели в Энигму. Целились в лапы, шею и в особенности крылья. Увернуться крылатый хищник мог попытаться, но не ото всех. В итоге движения ее затруднились, а взлететь она не могла – левое крыло неудачно скрутили болы. Какое-то метательное оружие, пролетев мимо, со всплеском упало в купель, падая вниз. Кажется, в список жертв ритуала внесли некоторые изменения. Так же быстро и слаженно появились ранее замеченные стражники в зеленных одеждах, только в этот раз у кого-то виднелись луки, а у кого-то копья, которые те не забыли наставить на животное, стараясь заставить отступить и оступиться о край озера. Купель могла принять и существо побольше человека. Исиль же осталась за пределами круга, ей никто не угрожал, не наставлял на нее оружие, только некоторые стражники зорко следили за ней, держа наготове копья, чтобы не подпустить фею вновь к купели и Энигме.

Бедная-бедная Дорофея, молитвы в этом Богом забытом месте не находили отклика, они все больше походили на обычные, сказанные в страхе слова. Никто не мог защитить ее или тех бедолаг, о которых она молилась, кроме нее самой. В один миг о ней даже все забыли, поглощенные гиносфинксом и феей. Кто-нибудь другой обязательно бы воспользовался бы этим.
«Поднимись на ноги, дитя и укрепи свою веру, через любовь и помощь! Ведь «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»! Медлить больше нельзя, дочь! Ты знаешь, что делать!» - вдруг раздалось оглушительным громом в голове у монахини, мужской низкий старческий голос пришел в ее сознание, повторяя, цитируя написанное в благой весте. В этот момент, кажется, что все небо полыхнуло багряным золотом, словно праведным гневом, отражаясь в злосчастном озере, которое было совсем не далеко от Дорофеи.

Элисса поступила благородно, прекрасно и так, как поступил бы каждый, имея не очернённую душу. Ланзо же, не сразу догадавшийся о маневре девушки, попытался оторвать ее руку от своей, оттолкнуть ее.
«Да что же она делает? Не всплывет же!» - подумал он с ужасом, мотая головой в разные стороны и ощущая тяжесть тела, тянущего его в низ. Элисса же должна была и сама понять, что всплыть ей уже было не суждено, как камню со дна реки. Они продолжили опускаться на дно и свет, исходивший от лампад и звезд начал меркнуть. Звуки тоже истончались под слоем странной воды, вдруг открывая спокойный и безмятежный водный мир. Растений здесь не росло, как и не водилась живность. Воздуха оставалось еще совсем на чуть-чуть.

Картина поменялась так решительно, что Исиль, пытавшаяся подняться на ноги, ожидавшая как минимум погони, не в первый момент сообразила, что Первый Бутон решила дать им бой. Даже не им - Энигме. В кошку метнулись тяжелые булыжники, привязаные к веревкам, круг ощитинился копьями и мечами. Крылатая заплясала на месте, обиженная и взволнованная, уворачиваясь от одного удара, от другого, но когда ее в крыло, которое гиносфинкса не успела поджать, врезался, круша перья и кости, снаряд, она взревела. Боль тонкими иглами ворвалась и в сознание эладринки: намерение убивать лигрицы подкрепилось разрешением, просьбой Исиль о защите и себе и ей самой, Энигме.
Кошка со всей силы взмахнула больным крылом, срывая веревки, опутавшие ее. Она рычала, мечась по берегу купальни, била когтями, скалила зубы. Задние ее ноги стояли уже на самом краю, передние, хоть и вздымались, отбивая полосовавшие ей лапы жала оружия в руках хрупких фигурок - такие порезы затягивались прямо на глазах, хотя и орошали кровью траву -, но оказывались все ближе и ближе к задним, согнувшимся, словно  в попытке удержать равновесие... И вдруг они распрямились, словно две рессоры могучей баллисты, бросив тяжелое тело в длинный, высокий прыжок над головами, над неуспевающими подняться вслед ей копьями и протащив по врагам опутавшие ее камни и веревки. Взметнувшись в прыжок, лигрица извернулась и обрушилась на дальний ряд атаковавших ее копейщиков, подмяв кого-то из них под себя: сюда поостерегутся пускать тяжелые снаряды и стрелять из луков: можно и в своих попасть. И, даже ослабевшая от боли и ядовитых дымов, Энигма полоснула ближайшего из копейщиков лапой, зубами вцепившись в затылок другого, взметнула, трепля в воздухе, словно тряпичного, и швырнула тело обратно, прямо на копейщиков. Третьему, недостаточно проворному,  тоже досталось когтями по спине: пользуясь преймуществом того, что противники не успели перегруппироваться, она готова была прогрызть свою дорогу к эладринке.
Та же, утвердившись на ногах, тоже жаждала крови - это ей сообщила Энигма: своей первой в Мистерии, и кинжал, вылетевший из ее руки, хоть и слабо, летел прямо в ближайшего к ней воина, занятого то ли поиском спасения от разбушевавшейся гиносфинксы, то ли спасением своих товарищей. С гораздо больим бы удовольствием фея определила бы этот бросок Первому Бутону, предательнице и садистке в глазах девушки, но та стояла слишком далеко, скрытая живым щитом своих воинов. Вытащив дрожащей еще рукой меч, Исиль шагнула ближе, чтоб лучникам было сложнее целиться, и ожидала кошку, чтоб рвануть на ее спине прочь из этого места. Во рту ее смешались горечь травы и железной сладости - словно это она попробовала на вкус крови лесных жителей. Магия, заливавшая всю поляну, наполнявшая звоном невидимых нитей арканы все вокруг, словно пронизывала насквозь эладринку, скручивая ей нутро, заливая ее, словно густые деревенские сливки - крынку.

Она не знала, откликнулся ли Бог на ее молитвы, даровал ли Элиссе и Ланзо силы и волю к борьбе - не знала, но верила в это. Однако уже и Элисса скрылась под водой, и шли неумолимые мгновения, одно за другим - и никто из них более не показывался на поверхности. Золотой омут поглотил своих жертв, утащил на неведомую глубину.
А затем вокруг началась неразбериха - засвистели веревки, ощетинились копья, засверкало оружие. Дорофея испуганно приникла к земле под рёв крылатого зверя, которого пытались опутать и отволочь к купели. Закрывая голову руками и зажмурив глаза, она сидела, дрожа от ужаса и слыша только громовое рычание, крики, чьи-то метания...
А затем - голос. Ясный, жуткий - и такой тёплый, обнадёживающий голос.
Дорофея на секунду съёжилась ещё больше, пытаясь закрыться руками от всего, происходящего вокруг, но более всего - от голоса, говорящего словами священного писания. Он знает. Он видит. Кто угодно, но она недостойна, нет, не заслужила Его милости.
Широко распахнув глаза, Дорофея в оцепенении подняла взгляд вверх, пытаясь увидеть через непроницаемую крону ветвей светлое небо. Грудь распирало от восторга, счастья - и в то же время все внутри замирало от ужаса.
Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих... Кто они - друзья ее? Элисса и Ланзо, тонущие в золотой купели? Женщина с волшебными глазами и крылатый зверь, пытавшийся защитить ее? Лесная царица и её подданые, столь странные и жестокие?.. Все они - друзья ее. Для Него нет различий, Он любит всех детей своих, и праведных, и заблудших, потерявшихся... Все они достойны лучшего, достойны прощения. Пожалуйста, прости их.
Обернувшись, Дорофея увидела вдруг, что крылатый зверь терзает своих неудавшихся пленителей; как один, схваченный за голову, безвольно мотается в пасти чудовища.
- Нет, - судорожно выдохнув, она шатко поднялась на ноги, затем отступила, отвернулась - и снова перед глазами ее был золотой омут, отразивший внезапно багрянец, словно налившийся кровью...
Она знает, она разгадала знамение. Положить душу за друзей своих... Но, Господи, как же страшно.
"Молю Тебя, Господи, помоги мне и избавь от страха, и направь на путь истинный. И спаси их... Подари им спасение, благослови милостию своею, прости им согрешения вольные и невольные, приведи их к спасению и раскаянию. Пусть не страдает боле никто..."
Страха не должно быть. Господь здесь, он видит и направляет ее, и ничего плохого более не будет.
Дорофея искренне верила, что сейчас прыгнет в омут - и сможет спасти Ланзо и Элиссу, хотя никогда не училась плавать. Что зверь усмирится, что раны исцелятся, что мертвых не будет и распри забудутся... Она готова положить за это душу. Она не побежит больше, как тогда, в страшную тёмную ночь, последнюю ночь войны.
С Божьей помощью.
Сделав глубокий вдох, Дорофея шагнула вперёд - и ухнула в купель, в последний момент невольно зажмурив глаза.