Старый храм

Первое сообщение в теме :


Здесь живут монахи, что поклоняются водному духу. Их осталось не много. Культ постепенно вырождается, но некоторые приверженцы еще чтут старые традиции.

Само собой, что дева Фелнариса не узнала. Для нее, как и для детей – это был рыцарь в доспехе, который зачем-то явился к ним грозить.
Чуть нахмурившись, девушка поднялась и жестом руки спрятала за собой ребенка, которого лечила.
- Ты меня с кем-то путаешь, воин, - медленно произнесла она, а потом осмотрела перепуганных детей и добавила, - Пожалуйста, не пугайте детей, они и так настрадались. В этих катакомбах нет ценных вещей, тут нечего красть.
Да, видимо Фелнариса приняли за того, кто нападает на слабых с целью чем-нибудь поживиться, заранее зная, что сопротивления ему не окажут.

Дух не ждал, что его здесь узнают: единственное, что осталось от него прежнего, это голос и меч. Но вот попытки собеседницы показать себя невинной овечкой, непричастной к происходившему здесь, лишь разозлили рыцаря смерти.
- Ты не обманешь меня. Я знаю, что в этих стенах вы пытали и держали в заточении множество несчастных душ.
Фелнарис сделал пару медленных шагов навстречу девушке и детям, перехватив меч обеими руками.
- Старик уже поплатился за свои грехи. Теперь пришел твой черед. Я даю тебе последний шанс вступить со мной в честный бой... Или из-за тебя может пострадать кто-то из них.
Доспех недвусмысленно кивнул на одного из подростков, находившегося ближе прочих к нему.
- Выбирай.

Заслышав о том, что старика уже постигла незавидная участь, воительница поджала губы, вперив мрачный взгляд в доспех. Она не узнала его даже по голосу, ведь столько времени прошло.
Некоторое время она молчала, затем медленно, чтобы не пугать замеревших детей, произнесла:
- Хорошо, я буду с тобой драться, но ты должен отпустить детей. Они тут не при чем. Им оказывали помощь, они ни в чем не виноваты и не должны пострадать в твоей попытке свести со мной счеты. Дай им уйти и я сама уйду вместе с тобой туда, куда скажешь.
- Ннннет, пожалуйста! – заплакала одна из девочек, то ли не решаясь слезть с кровати, то ли из-за слабости этого не делающая.

Несколько секунд доспех молчал, склонив голову набок и обдумывая предложение оппонентки. Это было, в какой-то степени, нарушением приказа Присциллы, но с другой стороны - облегчало ему задачу. Оба решения, в перспективе, могли выйти ему боком. Какое же было оптимальным?
- Хорошо.
После своей задумчивости рыцарь смерти, наконец, кивнул в знак согласия.
- Хоть я и полагаю, что их сознание уже необратимо испорчено этим местом, не думаю, что все из них действительно успели замарать свои руки кровью. Они могут уйти, но с одним условием.
Фелнарис опустил меч, разворачиваясь обратно к коридору.
- Они покинут это место немедленно и навсегда. Иначе они заплатят жизнью - и, скорее всего, их смерть будет мучительной. Не все из тех, кто пришел очистить это место, проявят такую же снисходительность.
Конечно, ему было приказано убить всех, кто ему попадется в катакомбах. Однако, если эти детки выберутся из них другим путем, то, технически, катакомбы все равно будут очищены от жизни. А если нет... Ничто не мешает убить из позже.
Само собой, дух делал это вовсе не из жалости к детям, уже успев свыкнуться с мыслью о том, что все они являются соучастниками местных зверств. Однако он не мог не уважать самопожертвование девушки, что и повлияло в конечном итоге на его окончательное решение.
- Пошли. У них будет немного времени.
С этими словами доспех медленно направился обратно, следя при этом, чтобы девушка действительно следовала за ним. Он мысленно приказал ожившим мертвецам отступить обратно к выходу, дабы не попадаться на глаза ни девушке, ни детям. Сам же он надеялся найти подходящую для дуэли комнату - такую, чтобы у него было хотя бы немного пространства для удобного боя с использованием меча.

Молча кивнув, женщина повернулась к воспитанникам и достаточно холодно произнесла:
- Вы знаете, что делать и никогда больше сюда не возвращайтесь!
Кто-то из детей заплакал. Старшие начали помогать младшим и больным спускаться с коек, чтобы удалиться в тайный проход.
Еще обернувшись на своих воспитанников и кивнув чему-то, женщина последовала за доспехом, мрачно раздумывая о том, кто это такой и с чего вдруг решил разобраться с их маленькой общиной.
Пока Фелнарис искал комнату для поединка – впереди отчетливо послышался крик Рунарии и не успел доспех ничего толком сделать, как его толкнули в спину. И то вовсе была не женщина, а от толчка мертвец мгновенно испытал сильную вспышку боли.
Позади воительницы стояли два подростка, которые скастовали единственное, что умели – шар света и применили его как фаербол.

Покачнувшись и остановившись, дух усмехнулся. Причиной смешка была излишняя доверчивость самого рыцаря смерти к врагу, однако, учитывая обстоятельства, прозвучало это довольно зловеще. Конечно, подобного поворота событий следовало ожидать. К счастью, Фелнарис подстраховался. Не дожидаясь, пока враги окончательно возьмут инициативу в свои руки, доспех мысленно приказал своим неживым марионеткам вступить в бой и разорвать на части маленьких помощников девицы - благо, их было слишком много для того, чтобы эти юные дарования смогли уничтожить их такой магией. И все же, позволить им и дальше существовать было бы роскошью, которую Фелнарис себе позволить не мог: боль, пронзившая его нематериальное тело, достаточно ярко подчеркивала уязвимость духа перед светлой магией.
А для того, чтобы воительница не помешала слугам духа свершить расправу, последний, развернувшись, сделал рывок к своей противнице, дабы сократить дистанцию. Помня о её незримой броне, Фелнарис не стал повторять прежних ошибок, метя в уязвимое место тела. Вместо этого рыцарь смерти, выбрав колющую форму удара, направил свой клинок в типичное уязвимое место доспехов в области подмышки.

Подростки закричали. Кто-то из них попытался снова применить светлую магию, но ее силы было недостаточно, чтобы спалить скелетов дотла. Второй мальчишка попробовал сбежать, но и это у него не удалось.
Их крики отвлекли воительницу, она пропустила атакующее действие от Фелнариса, который слегка перестарался в своих силах или сделал это намеренно так, что мощный клинок практически одним движением смог отделить руку женщины от плечевого пояса.
Закричав от боли, воительница упала на каменный пол, сжимая здоровой рукой сильно кровоточащую рану, оглядываясь на разорванные детские тела.
- Ты за… ты за это поплатишься! – сдавленно шипела она доспеху.

Страх. Кровь. Смерть.
Три неизменных составляющих битвы, вот уже столько лет знакомые Фелнарису. Вид детей, разрываемых на куски ожившими трупами, был ужасающим зрелищем, способным повергнуть в шок и сломить волю самых отважных воинов. Это и случилось с противницей духа, никак не ожидавшей такого поворота событий. Сам же доспех, воспользовавшись секундным замешательством воительницы, нанес ей удар, превзошедший все его ожидания.
Мертвец не потратил ни мгновения даже на то, чтобы просто посмотреть на остатки помощников воительницы: они сами приняли решение сразиться за ложные идеалы, напав при этом со спины - и поплатились за это. Не стал он мешкать и в отношении своей главной противницы, помня о том, что ему нужно было как можно скорее помочь Рунарии. Сделав шаг в сторону упавшей воительницы, он занес над ней свой меч:
- Возможно, так и будет. Но не сегодня.
С этими словами доспех резко опустил меч, метя девушке в сердце. Для того, чтобы пробить незримую броню, дух придал удару дополинтельную силу, навалившись на меч своим весом.

Дева больше ничего не успела ответить Фелнарису. Удар мечом моментально лишил ее жизни. То ли броня ослабла из-за ранения девушки, то ли доспех приложил большую силу, но пробить ее удалось.
Застывшие глаза воительницы уставились в потолок, а потом из ее тела, как и из тел двух подростков – вылетели светящиеся шары, которые направились на выход, видимо прямиком в руки Присциллы.

Фелнарис, сжимая рукоять меча, нависал над девушкой ещё пару секунд прежде чем поверить в то, что она действительно была мертва. Первая встреча с ней, несмотря на краткость, оставила глубокий след в памяти духа. Тот случай показал, что этот мир живет по совсем другим правилам, нежели его родной. Впрочем, нельзя было сказать, что Фелнарис не испытал удовлетворения от своей победы: свершившаяся месть была приятной, равно как и осознание того, что в мире стало одним фанатиком меньше.
Впрочем, смаковать момент было некогда - и дух, не церемонясь, извлек оружие из тела поверженной воительницы, после чего направился в ту сторону, откуда совсем недавно донесся крик Рунарии. Поднятым мертвецам было мысленно приказано держаться прямо за спиной рыцаря смерти: на прятки времени больше не было.

Рунарию Фелнарис нашел в весьма странном состоянии. Крылатая сидела в просторном зале, были заметны следы борьбы, но никого живого, раненного или мертвого – не наблюдалось. Впрочем, поначалу можно было и саму синевласую не заметить. Она стояла в дальнем темном углу на коленях и самозабвенно билась лбом о стену. Взгляд Рунарии был обращен в себя, а свисающие вдоль тела руки покачивались туда-сюда в такт ее движениям.

Входя в просторное помещение, дух ожидал западни из оставшихся фанатиков и улизнувшей части подростков, возможно, уже расправившихся с всадницей. Он продолжил продвижение вперед и упорно пытался найти взглядом врага, свою же напарницу по очистке этого места Фелнарис заметил лишь спустя несколько секунд.
- Рунария?
Вид синевласой девушки, бившейся головой об стену в странной позе, был настолько необычен, что у доспеха непроизвольно вырвалось её имя.
И все же, несмотря на то, что врагов в помещении Фелнарис не видел, убирать свой меч он не спешил. Приказав мертвецам рассредоточиться по залу, доспех неспешно и осторожно направился в сторону Рунарии. Дойдя до неё, Фелнарис положил свободную руку на её плечо, пытаясь привлечь её внимание и удержать от спонтанного акта саморазрушения.

Никого больше в зале не было, видимо тот, с кем Рунария столкнулась – уже давно сбежал или же очень искусно прятался, а иначе, как еще объяснить то, что странное заклинание все еще действовало.
Рука доспеха не привлекла внимание девушки, ее взгляд все еще оставался пустым, а тело продолжало раскачиваться, знакомы голову крылатой с каменной стеной, ни на мгновение не прерываясь. Правда в какой-то момент девушка все же остановилась. Некоторое время она уже осмысленным взглядом рассматривала стену, затем потянулась ко лбу, нахмурившись, потерла его руками и оглянувшись на Фелнариса, спросила:
- Что произошло?

Из-за отсутствия какой-либо реакции рыцарь смерти хотел было силой оттащить девушку от стены, но этого все же не потребовалось. Судя по тому, что очнувшаяся Рунария не понимала, что произошло, её каким-то образом смогли контролировать. Подобное как-то не вязалось с профилем фанатиков из этого места; в конце-концов, на памяти бывшего эльфа только самые могущественные некроманты могли сломить волю высшей нежити.
Убрав руку с плеча синевласой, доспех ответил на её вопрос:
- Я услышал твой крик и решил, что тебе нужна помощь. Когда я добрался сюда, ты была на коленях и билась головой о стену.
Фелнарис, вновь выпрямившись, ещё раз осмотрелся в помещении, по которому сновали поднятые им мертвецы, безуспешно пытаясь обнаружить противника. Наконец, взгляд рыцаря смерти вновь вернулся к его напарнице:
- Что было в последних моментах, которые ты помнишь?

[av=http://img.ii4.ru/images/2018/04/15/1061701_NPCpng_7235725_23643019.png]
Нахмурившись, Рунария попробовала встать, но выходило это с большим трудом – тело слушалось неохотно. Все-таки поднявшись, перебирая стену руками, синевласая на миг прикрыла глаза, затем поднесла руку ко лбу, но благодаря регенерации никаких ранений не было.
- Я видела юношу, он убежал сюда, а когда я последовала за ним, то провалилась в темноту…
Что-то еще сказать Рунария не успела, ее перебила Невеста мертвых, появившаяся на пороге в зал.
- Вы слишком слабы, если обычные менталисты могут вами управлять, - вид у ведьмы был уже более пристойный, видимо она смогла восстановиться. На своих всадников рыжая не смотрела, но обращалась именно к ним, - Я усилю вас с помощью этих катакомб, больше никто не сможет вами управлять, кроме меня!
И Присцилла двинулась дальше по коридору, видимо без слов приглашая следовать за собой. Снова нахмурившись, Рунария посмотрела на доспех.
- Идем?