Зарисовка о внереальности (приквел к игре)

Огромная церемониальная зала в таинственном полумраке и тишине ночи казалась бесконечной. Стоя на верхней площадке пологой и широкой, словно река, лестницы, Элисия невольно придерживала дыхание, боясь нарушить эту кристальную чистоту атмосферы. Ночь была глубока и темна, по небу тянулись серые облака, прятавшие луну - но звездного света, холодным голубым тоном пронзающего высокие витражные окна и отражающегося от начищенных до блеска мраморных полов, хватало даже самому слабому зрению. Лишь под самым потолком, возвышавшимся на добрых три или четыре обычных этажа замка, пряталась нетронутая темнота, делая монументальную кованую люстру похожей на затаившегося черного паука. Двери на полстены в противоположном конце с лестницы едва различимы, украденные иллюзией светотени. И - ни звука; даже привычные шаги патрулирующей коридоры стражи не были слышны.
С легким шелестом ткани подобрав подол бального платья, Элисия с положенной ей высокородной неспешностью спустилась вниз по лестнице. Звездный свет, коснувшись широкой юбки, отразился от чистейше белого цвета материи, но запутался в узорах из серебристого хрусталя, рассыпавшись сотнями бликов. Мягкий ковер, чей истинный красной оттенок в ночи казался серовато-бордовым, прятал звук каблуков - пока нога принцессы не коснулась мрамора. Тонкий, словно трепетное биение колокольчика, звон пронесся по зале от одной колонны к другой, затерявшись где-то в их широких тенях.
Дослушав его с затаенным дыханием, Элисия сделала следующий шаг - и еще один, и еще: от каждого прикосновения к полу вслед за первым звоном летели другие, сплетаясь в смутно знакомую мелодию. Она не была похожа на звуки пиано или арфы - будто вода перешептывалась с сапфировым фонтаном в Саду Драгоценностей. И, как вода своим течением тянет за собой воздух, рождая ветра над руслами рек, так и мелодия эта тянула за собой очарованное тело, подсказывая движения - не просто нужные, но единственно возможные, не нарушающие гармонию звука.
Даже шелест перьев и ткани, даже контур белоснежной орлиной маски, рассекающий воздух вслед за кружением, дали этой мелодии свою ноту. Касаясь губ, проникая сквозь полусомкнутые ресницы, звуки обретали вкус и цвет, складываясь в неповторимый образ, неуловимо меняющийся с каждой секундой, притягательно любопытный, словно узор калейдоскопа - отпустить который кажется предательством в отношении тех удивительно новых цветных сочетаний, что ждут тебя за следующим поворотом линзы, за следующим шагом по линии мрамора...

Звук от его шагов гулко раздавался под высокими сводами. Длинный коридор с ярко горящими факелами вел в большую залу. Он видел впереди гостеприимно открытые двери и мраморную, тускло поблескивающую, бесконечность пола. Здесь явно устраивают балы и церемонии. Где это он? Куда на этот раз забросила судьба ступившего за грань реальности? Приключения не оставляют его даже во сне. Но сегодня ему отведена определенная роль. Кто ему нашептал это – Лоэнгрин не знал. Может, тот, кто много лет назад спас его от шайки наемных убийц, и с тех пор всегда незримо был с ним? В таком случае, это многое объясняет.
Проходя мимо зеркала, герцог бросил небрежный взгляд на свое отражение. Белоснежная шелковая рубашка, черный бархатный камзол, расшитый серебряной нитью, черные бриджи и высокие сапоги. Волосы собраны в хвост и перетянуты черной бархатной лентой. Завершала образ черная маска, украшенная бриллиантовой пылью, таинственно мерцающей в полутьме. И все бы хорошо, если бы не кошачий прищур глаз, заметный даже через маску, и фирменная ироничная ухмылка Лоэнгрина, напрочь разрушающая роковой образ Таинственного Незнакомца. Ну, да и ладно. Сегодня ночь – его покровительница и сообщница. И она ему поможет.
У входа в залу герцог замедлил шаг. Его тонкий слух уловил легкое движение и тихий шелест ткани. Незримая всему миру игра началась. И Люттенхоф, поправив маску, шагнул на холодный, скользкий мрамор, почти сразу затерявшись среди колонн. Отсюда ему было прекрасно видно силуэт девушки в роскошном бальном платье. Но он не торопился обнаруживать свое присутствие, бесшумно скользя вдоль стен залы, изучая облик незнакомки. Ее одеяние говорило о том, что она принадлежит к знатному роду. А неестественно прямая спина, которая останется такой даже без корсета (за это Лоэнгрин готов был поручиться), выдавали в девушке особу королевской крови. Подобную осанку у детей с монаршей судьбой мамки-няньки вырабатывают с пеленок. «Зачарованная принцесса», - так Лоэнгрин назвал девушку про себя. Сейчас в призрачном мерцании полной луны, окруженная звуками ночи, она казалась словно не от мира сего. Он, наверное, и сам выглядел странно. Всему виной эта ночь и сон, в котором по прихоти кого-то всемогущего они оказались вдвоем. Оставаться дальше в тени было, по меньшей мере, неприлично. Герцог фон Люттенхоф вышел из-за колонны и продолжил наблюдать за девушкой, стоящей к нему спиной, уже совершенно открыто.

Чужую ноту в переливчатой мелодии ночи она почувствовала сразу - но позволила себе сделать еще несколько па, прежде чем, остановившись, оглянуться на источник звука. Последние ноты мелодии волнами, будто круги по воде, разлетелись по полу, резонируя от стен, и медленно угасли, пока Элисия в недвижном молчании рассматривала вышедшего из-за ближайшей колонны человека. Искрящаяся звездным серебром шитья чернота костюма напоминала о самой темной из ночей, ночи новолуния - превосходно оттеняя полнолунное сияние платья принцессы. И хотя лица за маской и тенью колонны было не разглядеть, Элисия с неожиданной уверенностью ощутила, что этого дворянина она видит впервые в жизни. Что, конечно же, было странным само по себе - случайные люди, сколь бы высокородными они не выглядели, на императорские празднования не допускаются.
- О, - голубые глаза удивленно сверкнули в прорезях маски, когда шаловливый лучик света скользнул под перьевую отделку вслед за поворотом головы, - неужели настал час встречать гостей?.. Вы, похоже, опередили само время, стремясь явиться сюда, - принцесса лукаво улыбнулась. - Не могу Вас в этом винить. Я и сама томилась в нетерпении.
Приблизившись на несколько музыкально звенящих шагов, принцесса собрала кончиками пальцев атласную ткань подола и склонила голову в реверансе.
- Позвольте приветствовать Вас на праздничном балу в честь моего Освобождения! - во взгляде Элисии на миг мелькнула растерянность, но, не оставив и следа, растаяла в наполнившем голубую глубину бесстрастном серебре лунного сияния...
"Сегодняшняя ночь будет самой длинной из всех, что вы знали!"

Лоэнгрин стоял неподвижно, спокойно глядя на прекрасную незнакомку. Было в ней что-то неземное и воздушное, словно она вышла из сказки. Атмосфера лунной ночи лишь усиливала этот эффект. Девушка, наконец, заметила его, и герцог сразу вышел из тени колонны, изящно поклонившись. В холодном свете полной луны тускло блеснул родовой перстень на пальце Лоэнгрина.
- Позвольте приветствовать Вас на праздничном балу в честь моего Освобождения!
- Странный бал. А где остальные гости? – Подумал герцог, опускаясь на одно колено и, осторожно взяв руку девушки, поцеловал хрупкие пальчики. Вслух же он произнес:
- Герцог Лоэнгрин фон Люттенхоф. Рад быть приглашенным на Ваш бал, фройляйн. Надеюсь, Вы удостоите меня чести станцевать со мной? – Зажатый в рамки условностей и дворянской этики Лоэнгрин (как и всегда на светских мероприятиях) постепенно приходил в свое нормальное куражливое состояние.
- А не послать ли все эти манеры к черту?
Заметив растерянный взгляд девушки, он дерзко и ободряюще улыбнулся ей белозубой улыбкой, все еще держа пальчики зачарованной принцессы в своей руке. Герцог с тоской предвкушал официальные церемонии, неизменные спутники любого бала. От их пафоса у Люттенхофа всегда сводило зубы, так, что хотелось сдьяволить чего-нибудь эдакое. Вот и сейчас… Лоэнгрин поймал себя на крамольной мысли, что с трудом сдерживается, чтобы не выкинуть что-то… некуртуазное. Ему хотелось расшевелить эту зачарованную принцессу. Какое-то время его останавливал полный серьезности взгляд девушки. Потом эгоистичный, поганый характер герцога все таки победил.
- А… была не была…
- Может, Вы подарите мне первый танец прямо сейчас?
А ну как за троном сидят телохранители, а за каждой колонной понатыканы лучники как раз на таких наглецов, как он? Лоэнгрину было все равно. Он не боялся ничего. Мгновение, и мужчина оказался за спиной красавицы. Левой рукой он слегка приобнял ее за талию, правой – крепко держал за тонкое запястье. - Вы когда-нибудь танцевали при лунном свете? Это волшебно. Попробуйте. И поймете – о чем я говорю. И обязательно вслушайтесь в музыку ночи – это поможет Вам не сбиться с ритма…– Резко развернув девушку к себе лицом, герцог сделал несколько танцевальных па и закружил принцессу по скользкому мрамору пола в медленном вальсе. Слабый шорох вдоль стен, мягкий бархатный стук, ваша поступь легка - шаг с мыска на каблук… Раз-два-три… Раз-два-три…